Бесстыжий

Чейз прислал какое-то странное сообщение, сказал нам немедленно приехать в школьную столовую. Мои руки настолько грязные, что я вымазал весь экран, пока читал сообщение. С разницей в пару часов получены сообщения от него и Уиллоу. Мой младший брат никогда не был паникёром, но мне кажется, это послание буквально сквозит этим ощущением. Ребята бьют меня по плечу, мы сегодня закончили не простую работу, провонявшись дерьмом, убирали конюшни одного из наших фермеров. Деньги не пахнут, не так ли? И работу не выбирают. На моей одежде остатки дерьма, а на ботинках куски сена вперемешку с отходами жизнедеятельности. Душ, это то, что мне необходимо, но за не имением времени, я оттираю приставшее к моей одежде, быстро протираю щёткой и губкой, намыленной жидким средством. Ботинки проходят точно такую же обработку, но, боюсь, отбить вонь сможет только хорошая стирка. Мои натруженные руки отмыты, по мере возможности, от всего. Но они потрескались на холоде, а обветренная кожа саднит. Пот, который насквозь пропитал мою толстовку, можно практически выжимать. Набрасываю на плечи куртку и надеваю шапку. Влажные после мини стирки штаны продувает леденящим воздухом, ботинки громко хлюпают по лужам, которые ещё час назад были снежинками. Сажусь в холодную машину и съёживаюсь, зубы бьются друг об друга, и то, что мне казалось невыносимой жарой, превратилось в леденящий холод. Растираю между собой руки, отогреваю дыханием. Пора бы уже прикупить перчатки, принюхиваюсь к себе, от меня несёт, как от мерина.

Дорога до столовой занимает без малого тридцать пять минут, я выруливаю в один из районов, чтобы сократить путь, но останавливаюсь посередине двора, практически вписавшись в бетонный блок, которым преградили путь. Этот город огромная яма, если не сделают нормальные дороги, моя машина скоро развалится на части. Попадаю задним колесом в яму и начинаю шлифовать. Приходится сдать назад и выкрутить максимально руль. Грязь разлетается по сторонам, но мне удаётся зацепиться за асфальт и, наконец, выехать. Телефон зловеще молчит, как и мои братья. Я предполагаю, что-то случилось, парни решили не сеять панику. Терренс обычно многословно заполняет эфир нашей общей беседы, но и он не особо разговорчив сегодня. Проезжаю дом Уиллоу, свет не горит в окнах, хотя в такую погоду ничего не видно. Мы стараемся включить электроэнергию при всей нашей экономности, иначе приходится передвигаться в потёмках. Поправляю шапку, добавляю обогревание в машине, иначе завтра я слягу с бронхитом или чем похуже. Школьная парковка пустая, за исключением нескольких новых машин преподавательского состава, ну и урода, которого все не переваривают. Останавливаю машину, не с первого раза удаётся захлопнуть дверь, руки тут же зябнут, пока я засовываю ключ, чтобы закрыть это корыто.

Пересекаю территорию, которую уже присыпали какой-то смесью, дорожки очищены и приведены в порядок. Уборочная компания работает отлично после череды случаев с глупыми смертями. Типа, поскользнулся, упал – умер…

Дёргаю двойные двери, практически сразу нахожу моих братьев, Чейз стоит над двумя парнями и, судя по бейсболке, один из них Терренс. Снова принюхиваюсь, да, чет возьми, моя вонь отбреет желание стоять со мной рядом. Надеюсь, Уиллоу простит мой рабочий вид. Киваю в знак приветствия девушке, работающей в столовой, она беспокойно смотрит на компанию посередине зала и исчезает в подсобном помещении. Чейз обращает на меня внимание, дёргает головой, чтобы я подошёл. Становлюсь рядом с ним, и он морщится, зачем-то лезет в рюкзак, отдаёт мне одноразовые перчатки. Показывает, чтобы я одел их, подозрительно кошусь на него. Но делаю как он хочет.

– Что за сборище? – указываю на Ван Кампа, сидящего с огромными глазами, и мокрой головой. – У тебя в заднице кол застрял? Где Уиллоу?

Чейз отходит на расстояние от меня и обрызгивает одежду каким-то одеколоном, пахнет лучше, но излишне резковато. Терренс громко чихает около трёх раз и вытирает слезы, выступившие из глаз.

– Вы, блин, шутите, сейчас стало намного хуже. Мало того, что от этого несёт. Как ты, кстати, дружок? Глотнул урины? Может, выйдем на улицу? – Терренс встаёт, хватает Ван Кампа за воротник куртки поверх бомбера, тянет с сидения.

– Да я не знаю ничего, отвали, придурок, – возмущается наш общий знакомый. – Чейз, вы меня уже час маринуете.

Молча, Терренс тащит его к двери, посылает ослепительную улыбку девчонке и приставляет палец к губам. Мне кажется, он спал с ней однажды, вожделенные взгляды, посылаемые ей, заставляют меня вздрогнуть. Она уж точно будет молчать. Чейз ровняется со мной, мы выходим на улицу, и я замечаю у него в руках утренний выпуск газеты и телефон Уиллоу, который он тут же передаёт мне. Красные пятна на скученной в трубочку бумаге, места зачёркивания, примерно такая же валялась около нашего дома утром.

– Мне к Уиллоу надо. Где она? – спрашиваю у Чейза, мы заходим за глухую стену школы, и Терренс без слов кулаком наносит гулкий удар в живот Ван Кампа, тот дёргается всем телом и падает на колени.