Бестиарий Грейвза (СИ)

Несправедливо, что у него не осталось ни одного собственного воспоминания об их отношениях. А может и лучше, что не осталось – наверное, так было легче смириться с тем, что между ними ничего не может быть.

Постепенно он заставил себя прекратить поддаваться фрустрации и смог взять себя в руки. Теперь самым главным вопросом, который интересовал его, было местоположение Рыжей ведьмы.

Она как сквозь землю провалилась. С той злосчастной заметки об украденном парике в начале декабря прошлого года, о ней не было ни слова. Никто не видел её, она больше не совершала никаких правонарушений и вообще, будто исчезла с карты Нью-Йорка. Авроры, патрульные и наблюдатели несовершеннолетних магов были предупреждены известить Грейвза при малейшем намёке о её нахождении, но пока по всем каналам стояла тишина.

***

В тот вечер Грейвз уснул прямо в кресле за рабочим столом отца. Перед ним были разложены материалы из досье о Рыжей ведьме – от нахождения на пороге приюта до последнего пребывания в камере. Стоял недопитый гоблинский бренди и пара догорающих свечей, в свете которых мягко поблескивал золотыми перьями сниджет. А Грейвз спал, запрокинув голову на подголовник кресла, изредка похрапывая. Способность мгновенно засыпать в любой позе и так же мгновенно просыпаться он обрёл в первые пару десятков ночных дежурств в Аврорате.

Занималась заря. Солнечные лучи ещё не могли пробиться сквозь густые кроны деревьев, окружавших особняк Грейвзов, но птицы уже начали свой весёлый утренний щебет, а густая, словно дёготь, ночная тьма отступала, разбавляемая сиреневым рассветным туманом, осыпавшим лужайку перед домом искристой росой.

Едва различимый шелест магии – и перед Грейвзом над столом, слегка задевая лапками страницы документов, материализовался патронус аврора Голдштейн. Услышав усталый, но чёткий голос Тины, Грейвз дёрнулся на месте, едва не захлебнувшись скопившейся за ночь во рту слюной.

- Парк Инвуд Хилл, код оранжевый. – Лисичка взмахнула хвостом и побежала прочь, растворяясь в золотистом свете первых лучей, озаривших кабинет.

Грейвз устало потёр ладонями лицо и растрепал волосы, стараясь проснуться. Начался новый рабочий день.

***

В этот ранний час окраина лесного массива была пустынна. Небольшие группы зданий виднелись вдали, окутанные сонным маревом. Грейвз поёжился от свежести утреннего леса и направился прямиком к волшебникам, столпившимся у корней старого каштана. «Утро добрым не бывает», - вздохнул главный аврор, разглядывая место преступления.

Тело погибшего было неестественно изогнуто – скорее всего, сломан позвоночник. Штанина на правой ноге разодрана вдоль, а от бедра – самой мясистой части тела, - оторван большой кусок мышцы. Светлая рубашка порвана, органы живота смешаны в кровавую, тошнотворную кашу. На лице застыла странная жуткая гримаса. Глаза мертвеца никто закрывать не стал – не трогали тело до прибытия криминалистов, - и они смотрели вглубь леса. На самом деле – в никуда.

Чёрная земля впитала почти всю кровь, только стебли окружавших тело трав окрасились в тёмно-бордовый цвет, поблескивая в прохладных лучах солнца. Грейвз выдохнул, выпуская в воздух облачко пара.

Над телом склонилась Кэмерин Фишер, внимательно разглядывая каждую деталь и едва ли не обнюхивая его, но не прикасаясь. Поодаль, у самого ствола каштана, Зури и Уоллес стояли у второго тела. Повреждений на нём не было видно, казалось, человек просто спал. И в стороне ото всех, глядя на тело немигающим взглядом, стояла бледная неподвижная Тина.

- Доложить, - твёрдым голосом велел Грейвз, глядя на вызвавшую его аврора Голдштейн.

Она встрепенулась и бодрым голосом, в котором тренированный слух всё же угадывал усталость, не сводя застывшего взгляда с изуродованного тела, чётко отчиталась: