Бестиарий Грейвза (СИ)

- А вот тебе нужен кто-то, Персиваль, - посмотрела она на него. Последние солнечные лучи будто остались в её взгляде, согревая его. – Ты не из тех, кто сможет быть одинок. Тебе нужен кто-то, кого ты сможешь делать счастливым. Кто сможет сделать счастливым тебя.

Она уже тогда знала его лучше остальных. Разумеется, она была права. Он не был рождён для того, чтобы остаться одиноким.

- Пообещай, что когда ты найдёшь кого-то, я узнаю об этом первой, - улыбнулась Серафина. Солнечные зайчики плескались в её глазах, как в темнеющих водах океана. – Я буду счастлива навещать твоих детей. Ты же знаешь – я люблю детей…

-…но не каждый день, - закончили они фразу вместе и рассмеялись.

- Я обещал сообщить тебе об этом первой, - усмехнулся Грейвз, расслабляясь. – И ты узнала об этом первой. Пусть и не совсем так, как я хотел.

- А как ты хотел? – неожиданно трезво спросила Пиквери, глядя на него чётким, пытливым взглядом, в котором читалось лукавство.

И Грейвз промолчал. Он ещё не загадывал так далеко. Видит Морриган, они с Тиной встречались от силы месяца три, о таких серьёзных вещах он не задумывался. Ему было хорошо, хорошо было Тине. Их обоих устраивал этот тайный служебный роман.

- Или это просто, - пожала плечом Серафина, с почти незаметным презрением скривив губу, - развлечение?

Очень давно они не говорили на такие личные темы. Очень давно их главным предметом для обсуждений было всё – международные отношения, преступность внутри страны, оппозиция, ведьмы из Ковена, не-маги, - всё, кроме того, что касалось их самих. Казалось, они дано уже не знают друг друга. Теперь они чужие. Уже очень давно. И Грейвзу очень не нравился тон, который приняла беседа.

- Может и развлечение, - ответил он ей. Голос его был ровен и спокоен, но в нём сквозил вызов.

«Не лезь не в своё дело», - предупредил он её. И она его услышала. Но не отступила.

- Этот роман не достоин того, чтобы о нём знали? – Голова в изящном, расшитом золотой нитью тюрбане склонилась к плечу. Ему не уйти от ответа.

И он отступил. Бороться с мадам Президент всегда было самоубийственным мероприятием.

- Я не знаю, - признался Грейвз, глядя как мягкий волшебный свет играл на поверхности янтарной жидкости в бокале. – Так далеко я ещё не заглядывал.

- А Голдштейн? – негромко спросила Серафина, не сводя с него тяжёлого взгляда.

Вопрос обескуражил.

- Не знаю, - качнул головой Грейвз. – К чему тебе всё это? – Раздражение подняло свою уродливую голову внезапно, в одно мгновение. – С чего тебя так волнуют мои отношения с Тиной? Мы взрослые люди, разберёмся и без твоего вмешательства.

Смех Серафины был так же неожиданен, как его вспышка гнева. Отсмеявшись, она аккуратно утёрла слезинку с уголка глаза, стараясь не размазать макияж, и заявила:

- Может быть, ты и взрослый, в чём я сильно сомневаюсь, - сквозь утихающий приступ веселья произнесла она, - но Тина Голдштейн совершенно определённо всё ещё очень романтичная юная особа, несмотря на профессию. В том, что те преступники, которых она сажает за решётку – законченные подонки, она уверена и не питает к ним иллюзий. Но я была двадцатилетней и знаю, что больнее всех ранят не враги, а те, кому мы доверяем. Те, кого подпускаем слишком близко.

Гнетущую тишину разбавлял лишь треск горящих в камине поленьев. Было невыносимо жарко.

- Больно ей сделаешь ты, если поймёшь, что эти отношения для тебя не больше, чем забава. Она верит тебе. – Голос Серафины был полон горечи и уже давно бесполезного яда. – Ради всех двадцатилетних глупышек прошу тебя, Персиваль, не соверши ошибки. Не испорти карьеру подающего надежды аврора. Если все поймут, что она твоя любовница, её успехи будут приписываться вашим отношениям, а не её труду. Тину Голдштейн не будут уважать. Она может стать будущей главой внутренней безопасности. Или же просто любовницей шефа. Решать тебе.

Он поставил пустой бокал на поверхность столешницы из тёмного дерева и вышел прочь. Ему вслед мерцали отражавшие пламя огня драгоценные камни-глаза пресс-папье в виде рогатого змея.

А Грейвз думал, что когда-то давно упустил момент и человека, которые сделали из его серьёзной, но жизнерадостной подруги хладнокровную и расчётливую карьеристку.

***

03 мая, 1926 г.

Его затянул водоворот из света и звуков. Всё кружилось и металось, не желая принимать чётких очертаний – возможно, он просто не помнил деталей. Единственным определённым во всей этой мешанине был звонкий, взволнованный детский голос.

- Я подбираюсь всё ближе – вчера Гнарлак вызвал меня к себе и рассказал, что ему не нужны все дети-волшебники, а всего лишь один. И искать его приказал среди немагов. Завтра я постараюсь подслушать его разговор с тем волшебником.

- Хорошо, - ответили губы Грейвза холодным, безразличным тоном, не подчиняясь его воле. – Жду результатов.

Этот раз был последним, когда директор Грейвз встречался с информатором Джинджер.

***

05 мая, 1926 г.

Они шли по уже по-летнему зелёному Центральному парку. Две напряжённые фигуры в тёмных костюмах, засунув руки в карманы пиджаков. Рядом, но порознь.