Бестиарий Грейвза (СИ)

- Тут тесно, - наконец сконфуженно ответила новоявленная аврор. – Нет места для заклинания.

Уоллес закатил глаза к потолку. Канг спрятал редкую улыбку за переплётом книги.

- Выходите, - приказал Грейвз.

За дверью раздалось шуршание, в котором угадывалось замешательство.

- Отвернитесь, пожалуйста, - тихо попросила Тина.

Едва трое мужчин демонстративно отвернулись, как раздался щелчок замка и последовавший за ним скрип несмазанных петель двери.

- Повернитесь спиной, - обратился Грейвз к Тине, глядя как Уоллес раздражённо поправил запонки. За его спиной смущённо засопели.

Всё так же стараясь не смотреть на девушку, Грейвз повернулся корпусом к ней и нащупал стройный ряд металлических застёжек, вшитых в невесомую ткань платья. Парочка нижних была скреплена, до остальных колдунья не дотянулась. Нечаянно провёл шершавыми пальцами по гладкой нежной коже девушки, заставив её вздрогнуть, а себя – слегка покраснеть.

Поняв, куда следует направить заклинание, Грейвз одним взмахом палочки застегнул строптивые металлические крючки. Тина ещё раз вздрогнула и невнятно поблагодарила его, смущённо поправляя красиво закрученный локон причёски за ухо.

- Сколько вам повторять, Голдштейн, тренируйте свои навыки беспалочковой магии, – всё так же строго отчитал девушку Грейвз, надеясь, что никто из авроров не заметил румянец на его щеках.

- Да, сэр, - упавшим голосом ответила Тина.

В Аврорате служило всего лишь пять женщин. Высокая широкоплечая афроамериканка Адвар Зури, силой и мастерством аврора не уступавшая Грейвзу. Блондинка Аманда Флеминг, которую тёмные маги Нью-Йорка боялись хуже огня за авторитет у криминальных боссов. Морена Медина, сестра-близнец Мауро, которой не было равных в пытках – полезный навык при ведении допросов. И Кэмэрин Вульф, жена аврора Майкла Фишера, славившаяся своими обширными познаниями в тёмной магии, артефактах, запрещённых зельях и прочих незаконных вещах.

На их фоне Тине пока что нечем было блеснуть, кроме как безграничным энтузиазмом, упорством и обострённым чувством справедливости. Вцепившись в дело, она доводила его до конца.

В целом, Грейвз был доволен новой работницей, несмотря на то, что она временами доставляла проблемы, поступая так, как считала нужным, а не так, как требовали законы Конгресса.

И выглядела она, будем честны, куда женственней женщин-коллег. Особенно сейчас, когда стояла перед ним, пунцовая от смущения, в этом проклятом блестящем тёмном платье чуть ниже колен, оголяющем стройные длинные ноги немного больше приличного, очерчивающем округлые бёдра, узкую талию, груди и выставляющем напоказ покатые плечи и тонкие ключицы.

Прекрати смотреть на неё, Персиваль!

Грейвз заставил себя отвести взгляд от смущенной девушки. Стоящий рядом Уоллес уставился на Тину с явной заинтересованностью, пробуждая в главном авроре глухое раздражение. Канг смотрел на коллег с откровенным весельем в глазах, сохраняя невозмутимое выражение лица.

- Мы опаздываем, - резко окликнул слегка отвлёкшихся авроров Грейвз. – Торопитесь!

Оставив Канга дочитывать увлекательную повесть о трагических поворотах в судьбах сасквотчей и волшебников, Грейвз, Тина и Уоллес направились в главный зал, в котором сейчас находились почти все работники Конгресса, которым непосчастливилось встречать Рождество на работе.

Галантно придержав дверь перед Тиной, Грейвз вошёл вслед за ней в праздничный зал. Уоллес сразу же затерялся в толпе. Голдштейн, первый раз встречающая Рождество в Вулворт-билдинг, восхищённо выдохнула.

Посреди зала возвышалась гигантская ель, разукрашенная волшебными шарами и порхающими нарядными феями. Тут и там в воздухе над головами висели пучки традиционной омелы. С потолка сыпался волшебный снег, тающий, не долетая до голов разодетой толпы. Всё было слишком пышно и вычурно, как и любила Пиквери. Грейвз, привыкший за годы службы к роскошному украшению зала в Рождество, не обратил на всё это ровным счётом никакого внимания, краем глаза продолжая следить за преобразившейся Тиной.

Мадам Президент, заметившая его появление, едва кивнула, продолжая беседу с министром магии Аргентины.

- Как вам рождественское дежурство? – спросил, наконец, он у Тины, заставив себя перестать любоваться восторженно оглядывающейся Голдштейн. На какое-то мгновение она стала не загруженной работой и ответственностью аврором, а просто красивой девушкой, которую он раньше в ней почему-то не замечал.

- Очень… необычно, - замявшись, ответила она, вспоминая, что находится рядом с начальником.

Видя, как из раскованной девушки она вновь становится зажатым собранным аврором, Грейвз очень пожалел, что вообще раскрыл рот, мысленно отвешивая себе пинка.

Мимо проплыл поднос с фужерами, наполненными эльфийским вином. Грейвз ловко выловил пару и протянул один девушке в надежде сгладить неловкое молчание, повисшее между ними. Тина смущённо улыбнулась и поднесла бокал к едва тронутым яркой помадой губам.

- Подождите, - остановил он её руку, придержав за тёплый оголённый локоть и добавив в свой голос укоризны. – Тина, мы на службе. Нам нельзя пить спиртное.