Бестиарий Грейвза (СИ)

Тина неловко молчала, стараясь удержать тело в вертикальном положении, но ноги упрямо взмывали выше, переводя его в горизонтальное.

- Ваша способность разговорить ребёнка оказалась спасительной, - сказал Грейвз, чтобы хоть что-то сказать. Смахнул с шаткого стула стопку старых номеров «Призрака Нью-Йорка» и уселся, закинув ногу на ногу. – Я особо отметил вашу роль в процессе поиска веретенниц. Уверенно идёте к повышению, - усмехнулся он, глядя, как Тина неловко повернулась в воздухе вокруг своей оси. Никак не приспособилась к состоянию невесомости.

- С-спасибо, сэр, - выдохнула она, снова приняв более-менее ровное горизонтальное положение.

- Что говорят колдомедики? – спросил он после непродолжительного молчания, глядя на неловкие фигуры, которые Тина выделывалав воздухе, стремительно краснея.

Эквилибрист из неё вышел бы так себе.

- Они связались с австралийскими коллегами и те говорят, что учитывая мои рост, вес и количество укусов, мне придётся летать до завтрашнего вечера как минимум.

- И как вы собираетесь спать? – полюбопытствовал Грейвз.

- Я… не.. знаю… - пропыхтела Тина, хватаясь за плотную портьеру в попытке не улететь в другой конец палаты и вытряхивая из неё облако пыли. – Пчхи!

Грейвз дождался, когда она вновь подлетела к кровати, и заговорил:

- Я просмотрел воспоминания допросов Грин-де-Вальда.

- Он так и не сказал ничего полезного, - скорбно поджала девушка губы. – Я была у него только раз.

- И это был единственный раз, когда он сообщил хоть какую-то стоящую информацию. Вы молодец.

Тина молчала, отчаянно цепляясь скользкими от пота руками за металлический поручень.

- То, что он сказал о вас тогда, - неловко пробормотала она. – Я не поверила ни одному слову!

Грейвз усмехнулся.

- Поверили, Тина, - сказал он, насмешливо глядя на краснеющую девушку. – Но знаете, я и сам почти поверил.

Тина молчала, не глядя ему в глаза.

- Выздоравливайте, Тина, - кивнул он на прощание, направляясь к двери.

- Сэр, - окликнула его девушка. – Сказка про мохнатое сердце…

Грейвз остановился, не оборачиваясь, внимательно слушая.

- У вас оно не такое.

Аврор прокашлялся и, добавляя в свой неожиданно дрожащий голос твёрдости, ответил:

- Спасибо.

________________________________________

* Гитлерюгенд - в узком смысле, - стрижка, особенностью которой являются наголо выбритые виски и затылок, с десятисантиметровой длиной волос на макушке. Была известна в 20-х годах прошлого века в Британии, Франции, Италии, но историческую известность получила после популяризации в 30-х годах в молодежной юношеской организации Hitlerjugend.

** Я рискну (исп.).

*** Здесь история изложена не дословно: многие детали упущены, многие добавлены. И да, автор знает, что мохнатое (или волосатое) сердце - неживое существо, но в сказке оно вело себя вполне разумно.

========== 13. Домовой эльф ==========

The Neighbourhood, “Afraid”

07 апреля, 1927 г.

Аппарировав на обочину тихой дороги, усыпанной мелким гравием, Грейвз приземлился в лужу грязи, влажно чавкнувшей под подошвами дорогих ботинок. Весна вступала в свои права.

Над головой висела яркая полная луна, свет которой пробивался сквозь ветви деревьев, покрывшихся ароматными почками, которые распустятся не сегодня-завтра.

Ночь оборотней.

Сегодня дежурили Вайс и Кэмэрин Фишер. Он всегда ставил их в полнолуние. Кто справится с оборотнями лучше, чем дочь одного из них?

Почувствовав, как вездесущая грязь затекла внутрь ботинок, Грейвз решил, что пора перестать любоваться ночным небом.

Он всегда любил эти пять минут, которые требовались, чтобы добраться от края антиаппарационной границы до крыльца фамильного особняка Грейвзов. Они были наполнены прекрасными пейзажами, тишиной и полным отсутствием людей.

Особняк был построен в восемнадцатом веке одним из предков Грейвза. Старинное трёхэтажное здание с двумя крылами, не рассыпающееся от мертвенного дыхания веков только благодаря магии. Оно было окружено небольшим ухоженным садом, высаженным ещё матерью Грейвза, и акрами леса, которыми Стэйтен-Айленд славился и сегодня.

Райское местечко.

С наслаждением вдыхая полные лёгкие пьянящего воздуха, насыщенного ароматами просыпающихся от зимней спячки растений, Грейвз невольно вспомнил тот самый вечер чуть более месяца назад.

***

21 февраля, 1927 г.

После двух месяцев заточения в лечебнице Грейвз, воспользовавшись сетью летучего пороха, первым делом явился на работу. День выдался насыщенным и нервным. Вечером, аппарировав на подъездную дорожку, ведущую к кованым узорчатым воротам, за которыми располагалась территория фамильного особняка Грейвзов, он надеялся на тихий спокойный вечер, лишённый переживаний и потрясений.

И не получил ни того ни другого.

Под ногами хрустел липкий снег. Поднявшийся зябкий ветер забирался под тонкое пальто, пробирая до костей. Не совсем оправившийся от лечения, которому его подвергали колдомедики-изуверы, Грейвз ощущал себя непростительно слабым. Поэтому, вместо традиционной неспешной прогулки, он добрался до парадного входа быстрым бодрым шагом, едва не срываясь на бег.