Бестиарий. Книга странных существ

— Хорошо. Велите своим воинам продолжить поиски. И не ограничивайтесь нашими землями, — она вытянула руку, и мгновение спустя в ней появился ворох бумаг. — Возьмите подорожные, раздайте капитанам отрядов. С этим их пропустят. Везде, где только понадобится.

Свартальв стоял, не шелохнувшись. По его лицевой маске, выражавшей сейчас лишь полную отрешенность, плясали языки пламени, отражения огненных вирмов.

— Ты что, оглох? — цверг зыркнул на спутника, подошел к принцессе и с учтивым поклоном забрал грамоты. — Благодарствуем, Ваше Высочество, все будет исполнено наилучшим…

— Госпожа моя, — прервал его свартальв; голос из-под маски звучал непривычно глухо. — То, за чем мы охотимся — миф. Это всем известно. Гневайтесь, коль хотите, но я не могу не спросить вас: сколько лет нам еще гоняться за неведомым?

Принцесса отвернулась от камина. Глаза ее под заросшими мхом бровями были словно камни у кромки болот. Раздвоенный кончик змеиного языка то и дело показывался промеж слегка разомкнутых губ.

— Вечность, Драуг, сын Драуга. Если потребуется. Да только вот мор так долго ждать не станет, и тебе это известно не хуже меня. Я написала другу и брату нашему, владыке Нуаду Среброрукому, Королю-под-Холмами. Птички вернули мне его слово. Моли своих мертвецов-предков, старший сын Темного Дома, чтобы благосклонность островитян оказалась истинной.

* * *

— Это оно и есть, чтоль? — цверг приподнял край плаща, покрывавшего клетку, и глянул в темноту меж ивовых прутьев. — Дар вашего короля?

Посланник владыки Нуаду лишь молча кивнул. Он и его охрана стояли в отдалении — зыбкие тени на фоне детей Горы. Тени, пахнущие вереском, болотом и смертью.

— Ханзе.

— Оно там живое вообще? Палочкой, чтоль, потыкайте, — цверг сплюнул на землю и затер плевок когтями. — Альпий выкормыш…

— Ханзе!

Свартальв шагнул вперед и поклонился.

— Ее Высочество госпожа наша Эглаика, владычица гор, принцесса бергатроллей, цвергов и свартальфар, искренне и от всего сердца благодарит друга и брата своего владыку Нуаду Среброрукого, Короля-под-Холмом, за столь щедрый дар. Примите и нашу благодарность, посланник.

Ши изобразил ответный кивок, взмахнул рукой в ритуальном прощании и вместе со свитой растворился в октябрьских сумерках.

Драуг повернулся к дружине.

— Что, насмотрелись? Берите клетку и тащите в рум. Я не хочу заставлять госпожу нашу томиться ожиданием.

* * *

Почти год спустя, ранним-ранним утром, до восхода солнца, до того, как в саду замка запели птицы, Ее Высочество принцесса горных троллей, с сыном на руках и в окружении свиты, спустилась из своей башни в подземелье дворца. Проследовала через крипту, через древние тоннели, гораздо ниже. Туда, куда несколько веков — до этого года — не ступали ноги детей Горы.

Пролет, еще пролет, длинный гулкий коридор, бегущий вниз, в толщу горы. Болотные огни бросали на шествовавших мертвенно-зеленые блики. Наконец их спуск закончился.

Принцесса вышла на балкон, выдающийся в необъятных размеров пещеру, стены которой едва проступали из тьмы вдали — тьмы, отогнанной светом тысяч и тысяч газовых рожков.

Она подняла ребенка над головой.

— Я, Эглаика, дочь Лилит, нарекаю тебя Гренделем. Смотри, как возрождается наша кровь. Узри свой народ, сын мой, своих будущих братьев и сестер!

Гулкое эхо разнесло ее слова под сводами пещеры.

Принцесса стояла на балконе, держа младенца на руках, а под ними раскинулся огромный, затянутый дымкой зал. Из-под бледной завесы тумана проступали очертания инкубаторов бергатроллей, родовых гнезд свартальфар и кладок яиц цвергов, бесконечными рядами уходящих во тьму.

Кровь прижилась.

Мор будет сломлен, растерт жерновами времени и забыт, как неуместная шутка скальда на конунговом пиру. А боги, его наславшие… Что ж, когда-нибудь дело дойдет и до них.

Новые дети Горы вернут их туда, где им самое место. К людям.

Мелодия (скриптор Анастасия Неведрова)

Хотите верьте, хотите нет, но море не всегда стояло у самого порога моего дома. Бабка моя сказывала — её бабка к рыбакам полдня ходила.

Всё тогда было иначе, не так, как у нас теперь заведено. Да вот и я ловил смолоду рыбу, а теперь моя лодка который год на берегу. Самому мне её на воду уже не поставить.

В наше время те, которые под водой живут, смелее стали. Я сам их видел, любят они теперь из воды выходить. По ночам, особенно если луна полная, часто гуляют, только не по нашей стороне, а с юга, где широкая коса. Речка в море впадает и несёт песок. Я там в сильный шторм когда-то спасся — думал, унесет меня в море, а наткнулся на эту косу и на берег вылез. А они по сухому-то ходить не любят, вот и ходят по косе — ноги в воде, сами воздухом дышат.

Говорят, что это утопленники. Не верьте. Живые они. Город у них есть на дне. Только тянет их на сушу. Помнят, что предки их отсюда в море ушли. Прямо с нашего острова. Не верите? Я знаю, как это было.