Бестиарий. Книга странных существ

–.. Тогда мне одиннадцать было или двенадцать. Год неурожайный выдался, работы чуть. Мамки гнали детей из дома, чтобы голодные по углам не ныли. Вот мы ватагой и шатались по округе. На болотных лягв охотились и жрали их, пока кровавым поносом не пронесло. В лесу на кроликов силки ставили, пока свора королевская одну из младших соплюх не задрала на смерть — хоть сдохни от голоду, а на чужую землю не суйся. Потом поспорили, что страшнее: у мертвых на кладбище подношения отбирать или к Дырчатому берегу отправиться. Ну, что долго думать — поставили на кон по десятку шелбанов и разошлись. Нас как раз десяток и было.

— И что страшнее-то?

— Из тех, кто мертвецкие сухари по надгробьям собирал, двое выжило. А троих сторож загреб, да и сожгли их при всей деревне, чтобы неповадно было остальным. Из тех, что на берег отправились, я один вернулся. Остальные сгинули. Лишних ртов в селении поубавилось, и протянули до следующего года.

— Их… тоже сторож? — Янек спросил и сам понял, что глупость ляпнул. С недосыпу. Какой там сторож на Дырчатом берегу.

Вейк усмехнулся. Потер грудь ладонью.

— Нет. На вид показалось сначала — обычный берег. Ни духов, ни призраков, ни жутких теней, которыми взрослые пугали. Солнце светило ярко-ярко, и берег был будто черными крапинками заляпан. А подойдешь поближе — это все норки. Глубокие круглые дыры в скале. Мы опасались сначала заглядывать в них… Потом осмелели. Потому как никто оттуда не смотрел и любопытные носы отгрызать не спешил.

— А потом того… отгрызли?

— Потом мы дошли до того места, где дыры стали больше. Сначала с голову. Потом с тыкву. Потом и вовсе — с колесо от телеги. Взрослый, может, и не пролезет, а вот любопытный мальчишка… — Вейк вжал в голову плечи. — Помнишь заговорку от нечисти для Дырчатого берега?

— Ты не тронь, я не твой, лжи не знаю, подлости не ведаю, под небом по-честному скроен.

— У нас говорили «по лекалу справедливому».

— А мы сократили, чтобы звонче звучало.

— Звучало, — покривился Вейчик. — Очень звонко звучало. Мы, как в пещеру забрались, быстро друг друга потеряли. Ступил в сторону — и попал в другую норку. Друзей слышишь, а добраться до них не можешь. Как ни кричи. Сначала звали друг друга, потом один завопил — и стих, другой, третий… А я что? Дырчатый берег изъеден внутри коридорами, хуже любого лабиринта, людскими руками сделанного. Ни помочь, ни понять, что случилось. Пошел вперед, наудачу. Удача меня и встретила. Чуть не споткнулся об нее.

— Об нее?

— Сидела в гнездышке под ногами. Я писк услышал, нагнулся, пошарил руками — из мелких камней, наподобие ящеричьего, гнездо собрано. А в его центре — мягкое, горячее тельце. Странной шерстью покрыто — мягкие ворсинки и плотные будто стебельки между ними. Лапы с острыми когтями.

Вейк растопырил пальцы. Янек разлепил глаза и будто впервые разглядел застарелые шрамы на пальцах у друга. Так вот откуда…

— Я не испугался даже. Решил, что от наших криков взрослая тварь, детеныша охранявшая, сбежала, и он… она теперь мерзнет. Я как-то сразу понял, что это она. Даже не видя в темноте. Стал гладить. И заговорку приговаривать. Чтоб она не боялась…

— И?

— Тут я понял — как будто со стороны посмотрел на меня кто — что вправду по-честному скроен. И лжи сейчас во мне нет. Зверушка когтями быстро-быстро по рукаву забралась на плечо и засвистела в ухо. Ты не смейся… я все понял тогда. Говорит: ты хороший. Не как другие. Говорит: давай меняться. Ты мне дом, а я твое сердце охранять буду. От злобы, от врак и черных дел не по чести.

— Согласился?

Вейк улыбнулся:

— Кого из нашей банды прозвали «честным рыцаришкой»? Ты видел, чтобы я врал, обсчитывал, подставлял кого?

— Нет.

— Я очнулся тогда к вечеру. Уже снаружи. Под берегом. Грудь болела — будто в ней нож провернули. И пятно красное. До дома дошел… по дороге падал, верно. Не помню. Остальных не нашли. Да и меня порешили тронувшимся. Я с тех пор как пытаюсь… пытался подлое… — самую капельку нечестное — сотворить, меня тут же изнутри дерет, когтями у сердца полосует. Я пугался поначалу, рыдал, скручивало до припадков. Потом привык.

— Думаешь… она там?

— Видел, как меня на землю швырнуло?

— Так это… — Янек запнулся от возмущения, подбирая слова. Нечестно ведь. Забралась в человека тварь неведомая и держит сердце в когтистой лапе. Ох, Дырчатый берег. Не зря его обходить велят за версту…

Свора высыпалась из леса так быстро, что Янек даже мысль не успел додумать — а его уже скрутили и ткнули лицом в землю. Не вздохнешь. Лошади хрипели и били копытами, визжал ругательства Който, лающим смехом перекидывались загонщики. «Иначе какой он король», — припомнил Янек собственную речь и глухо, почти беззвучно завыл от нутряного страха.

…

Рыцарей довезли до ближайшей деревни и даже не стали вбивать столбы на площади. Прикрутили пойманных к частоколу возле мельницы и потащили к их перебитым ногам ветки, охапки сухой травы и деревяшки, отломанные от соседних заборов.

Главный охотник выпростал из-за пазухи замасленный листок бумаги и загудел: