Бестиариум. Дизельные мифы (сборник)

Меня переворачивают на спину и тащат куда-то спиной вперед, ухватив за разгрузочный жилет. Впереди маячат тени. Кто это? Никак не разобрать, перед глазами пелена. Поворачиваю голову и вижу перекошенное лицо сержанта Борче. Он тянет меня одной рукой, что-то кричит, но я не понимаю слов.

Я жив! Воспоминания вспышкой озаряют сознание. Телепатический блок такой силы?

– Очнись, очнись! Телепат сдох. Их телепат сдох. Чувствуешь сигнал? Тебя вырубило. Тут творится хрен знает что. Гребаные идиоты призвали сюда хрен знает кого!

Слабый шепот в голове превращается в мысли координатора. Я полностью открываю сознание.

– Борче, я в порядке. Связь со штабом установлена. Где командир?

Сержант рывком поднимает меня на ноги.

– Борче, где командир?

– Потом! Всё потом! Почти все наши мертвы. В рубку! Нам надо в рубку.

Поворачиваю голову – вижу сзади одинокого рядового Трентона, прикрывающего нас. Это всё, что осталось от пятой группы? Чувствую координатора – тот, если обстановка позволяет, требует считать данные с Борче.

– Борче, штаб требует считать с тебя данные… – Борче понимающе смотрит на меня и молча кивает на открытую дверь в какую-то то ли каюту, то ли подсобку.

– Эй! – кричит Борче рядовому. – Мы уединимся в каюте! Стой тут, кричи если что. Мы на пять минут.

– Зачем? – обалдело спрашивает Трентон.

– Вырастет – узнаешь, – глупо смеется Борче и заходит за мной в подсобное помещение. Садимся на пол. Я высвобождаю из нагрудного кармана блок гипноскопа, подключаю его к свисающим из рюкзака шлангам. Разматываю и кидаю Борче сетку проводов, он привычно опутывает ими голову… из левого уха сержанта течет кровь.

Последним из бронированной капсулы появляется шприц со «Смыслом». Инъекционно, в шею. Бам! Глаза Борче почти сразу мутнеют. Я сосредоточиваюсь, пытаясь наладить трехсторонний контакт.

Борче полностью расслабляется, и его память льется в мой мозг, а через него – в мозг координатора.

Сержант Борче

Группа уже в дирижабле, развернута в боевое построение. Борче и рядовой Трентон тащат потерявшего сознание Пайтона позади всех. Борче ругается, Трентон – это его первая подобная операция – тихо и без фанатизма молится Единому.

Никакого сопротивления. Группа отмеряет короткими перебежками пустые коридоры, по двое преодолевая повороты, по трое – развилки. Двери кают распахнуты, и яркие настенные светильники щедро наливают в них густые рваные тени. Стены увешаны поддельными фотографиями с изображениями божеств и связанных с ними сюжетов.

Впереди главная зала, и напряжение уже саднит в горле, рвет с языка крик.

Контакт! Выстрелы, крики, разлетающиеся в брызги светильники. Короткие очереди на подавление.

Борче закидывает Пайтона в ближайшую каюту, оставляет с ним Трентона и бросается ко входу в залу.

Двери встречают его разбитым стеклом и лаем приказов.

Он помнит инструктаж, планы и фотографии интерьера «Титана», но сейчас видит только глубину пространства и пришпиленные к ней дерганые картонки людей. Передний план уже залег, лупит вслепую, прижатый к перевернутым кругляшам – столы, алюминиевые обеденные столы! – мазками рикошетирующих пуль.

Бьют сверху и Борче – двадцать-два, двадцать-два – короткими очередями прижимает одну из картонок к перилам – так это балкон! – а другую перегибает пополам.

И вдруг наступает тишина. Взяв под контроль вскипевший адреналин, Борче медленно отыгрывает ситуацию назад и понимает, что по ним почти не стреляли – так, пара десятков револьверных хлопков. Захватившие «Титан» практически не вооружены. Естественно! Оружие на борту могло быть только у команды, да и какое там оружие, малокалиберные пугачи – пьяных разгонять.

Борче заходит в залу. Два этажа, грандиозная сопля люстры качается над танцевальной площадкой. В дальнем углу театральная сцена.

Капитан Василис уже идет через залу, короткими взмахами рук рассылая бойцов по углам и проходам. С балкона к командиру тащат вялое стонущее тело – кто-то из противников выжил и сейчас ему предстоит говорить.

Что-то свалено на танцплощадке, какие-то неровные кучи. Борче уже знает что это, но упрямо идет вперед. Тела. Огромная танцплощадка устлана телами, сотнями тел.

– Медик! – кричит Борче, и полноватый капрал Донц вразвалочку направляется к трупам, вытаскивая из подсумка какие-то инструменты, нашептывая под нос рабочий речитатив.

– Забиты чем-то очень острым, сержант, – доносится до Борче через десять секунд. – Все – по горлу. На удивление мало крови. Я бы сказал, преступно мало крови… Твою мать!

Ошарашенный капрал Донц спрыгивает с танцевальной площадки и идет к Борче, на ходу что-то изучая. Это колба с раствором, и он медленно меняет цвет.

– Вы не поверите, сержант, но это было жертвоприношение…

– Ты идиот? Сразу понятно, что…

– Да, но это было жертвоприношение Единому!

– Единому?! Капитан! – Борче не может в это поверить. Он ищет глазами командира – тот с не меньшим удивлением уставился на пленника. Руки капитана что-то нащупывают в портупее.