Бестия / Поцелуй дочери канонира

Это объясняло кое-что из того, над чем размышлял и Уэксфорд. Дэвина с Десмондом поженились в 1935 году, а единственная дочь Дэвины появилась на свет спустя десять лет. Он с болью вспомнил об отвратительной сцене в «Черитон Форесте», когда Кейси во всеуслышание заявил, что спустя восемь лет после замужества Дэвина оставалась девственницей. Вздохнув, он дочитал статью до конца и принялся изучать разворот, посвященный литературному банкету, состоявшемуся в фешенебельной лондонской гостинице «Гровенор-хаус» в прошлый понедельник. Банкет интересовал Уэксфорда лишь постольку, поскольку он надеялся увидеть фото Эмиаса Айленда, который был на банкете в прошлом году и собирался быть в этом.

Первое, что бросилось в глаза с разворота, была фотография Огастина Кейси. Кейси сидел за столиком на пятерых. Во всяком случае, на фотографии было еще четверо. Интересно, подумал Уэксфорд, плюнул ли он в бокал на этот раз, и тут же прочитал подпись. «Слева направо: Дэн Кавенэг, Пенелопа Кейси, Огастин Кейси, Френсис Хигэрти, Джейн Сомерс».

Все мило улыбались, за исключением Кейси; этот сидел с сардонической ухмылкой. Женщины были в вечерних туалетах.

Уэксфорд снова взглянул на фото и перечитал подпись, затем кинул взгляд на другие фотографии разворота и снова вернулся к первой. За левым плечом он ощущал молчаливое присутствие Доры, ожидавшей его вопроса, но не спешил, не зная, какими словами выразить то, что хотел бы сказать. Вопрос прозвучал осторожно:

— Кто эта женщина в ослепительном туалете?

— Пенелопа Кейси.

— Это я понял. Кто она ему?

— Жена. Редж, похоже на то, что либо он вернулся к жене, либо жена — к нему.

— Ты знала об этом?

— Нет, милый, не знала. До вчерашнего дня я вообще не знала, что у него есть жена. Шейла на этой неделе ни разу не позвонила, пришлось позвонить ей самой. Судя по голосу, она страшно расстроена, мне же призналась только в одном: жена Гэса вернулась в их дом, и он поехал туда, чтобы «все проговорить».

Опять это дурацкое выражение… Уэксфорд прикрыл глаза рукой, не желая больше видеть физиономию на фото.

— Как же она страдает, — выдавил он. И добавил:

— Бедная девочка…

Глава 22

— Пока не могу сказать, то ли это оружие, которым совершено убийство в банке в мае прошлого года, — сказал эксперт Уэксфорду, — но совершенно точно, что именно оно использовано в убийстве одиннадцатого марта в Тэнкред-хаусе.

— Тогда почему вы сомневаетесь, то ли это оружие?

— Такое возможно. Патронник содержит шесть патронов — классическая «шестизарядка», причем один из них мог быть использован в банке, а пять прочих — в Тэнкред-хаусе. Это свидетельствует в пользу вашего предположения. Но не менее вероятно, что оставшиеся пять в патроннике. В обществе, где ручное оружие постоянно фигурирует как орудие убийства, едва ли кто возьмет на себя риск утверждать. Но я лично считаю, что в данном случае это все умозрительные выводы.

— То есть вы не уверены, что это то же самое оружие?

— Я же сказал: с уверенностью сказать не могу.

— И все-таки почему?

— Ствол изменен, — коротко ответил эксперт. — Задача не из простых, должен признаться. «Вессоны», например, легко переделать даже в домашних условиях, любителю. С «кольтом-магнумом» сложностей больше. Но и в том, и в другом случае необходимы специальные инструменты. Похоже, что в нашем случае они были: ствол у этого револьвера явно не родной.

— У оружейников есть инструменты?

— Смотря какой оружейник. Большинство специализируются на дробовиках.

— Именно в этом отличие пяти патронов с отметинами, найденных в Тэнкред-хаусе, от того, которым убили Мартина? В измененном стволе?

— Именно. Потому я и говорю, что всякое возможно, но утверждать определенно не берусь. В конце концов, мы с вами в Кингсмаркхэме, а не в Бронксе. Все-таки тайных складов с оружием здесь нет. Итак, сходство только в количестве патронов — один тому бедняге, из ваших, и пять — на Тэнкред-хаус. Да, еще, конечно, калибр. Ну, и желание обвести следствие. Что вы об этом скажете? Не забавы же ради он возился со стволом? Не похоже на хобби.

Он был зол. Облегчение, которое он испытал при мысли, что Шейла разошлась с тем человеком, что теперь она уже не уедет в Неваду, тоже явилось составной частью злобы. Ради Кейси она отвергла роль Жюли, ради него же переломала свою жизнь, подавила себя как личность. А Кейси вернулся к жене.

Уэксфорд еще с ней не говорил. Когда он набирал ее номер, тут же включался автоответчик. Голос был не из бодрых: имя скороговоркой и просьба оставить сообщение. Он оставил, попросив перезвонить ему. Звонка не последовало, и он оставил следующее, объяснив, что сожалеет — о ней, о том, что случилось, обо всем, что наговорил ранее.