Бестия / Поцелуй дочери канонира

В банк он заскочил по дороге на работу. Не в свой, а в то отделение, где был убит Мартин; оно находилось в пределах выбранного Доналдсоном маршрута и имело собственную небольшую автостоянку на задах. Уэксфорд пользовался кредитной карточкой «Трэнсенд», позволявшей получать наличные в любом отделении любого банка Соединенного Королевства. Название каждый раз вызывало у него зубную боль — надо же выбрать такое![20] — но сама карточка была весьма полезна.

Шэрон Фрэзер по-прежнему работала в банке. Рэм Гопал добился перевода в другое отделение. Вторым кассиром в то утро оказалась очень юная и очень хорошенькая евразийка. Уэксфорд, поклявшись себе держаться, все же не мог оторвать взгляд от места, где стоял и где был убит Мартин. Тут должен был быть знак, отметка в память о Мартине. Не в силах справиться с наваждением, что различает пятна крови Мартина, какие-то следы, он в то же время сурово отчитывал себя за нелепые мысли.

В очереди перед ним было четверо. Он вспомнил о Дейне Бишопе, больном, перепуганном, наполовину не в своем уме, стрелявшем в Мартина с этой самой точки, и затем кинувшемся к выходу, отбросив револьвер в сторону. Перепуганные насмерть люди, крики, и те неизвестные, что поспешили улизнуть, не дожидаясь полиции. Один из них — может, стоявший на том самом месте, где стоит сейчас он, Уэксфорд, — держал в руках, по словам Шэрон Фрэзер, пачку зеленых банкнот.

Оглянувшись назад, на хвост очереди, Уэксфорд заметил Джейсона Сибрайта. Вместо того чтобы воспользоваться одним из столов с прикрепленными к ним цепочкой шариковыми ручками, Сибрайт пытался выписать чек, как говорится, не отходя от кассы. Стоявшая перед ним женщина обернулась, и Уэксфорд услышал голос Сибрайта:

— Вы не станете возражать, мадам, если я положу на вас чековую книжку?

Реплика вызвала сдавленное хихиканье в очереди. Уэксфорд различил легкий смех Шэрон Фрэзер как раз в тот момент, когда подошла его очередь. Он безошибочно понял, что означает выражение ее глаз, тревожное, неприветливое, — взгляд человека, который готов обслужить кого угодно, только не вас, поскольку уже в силу профессии вы угроза ее покою, уверенности и даже существованию.

После смерти Мартина люди долго еще приходили в банк, приносили цветы и оставляли их на том месте, где он упал, — такие же неизвестные дарители, как тот, украшавший цветочными венками ворота усадьбы. Последний, кстати, успел увянуть. Ночные заморозки лишили цветы ярких красок жизни, и венок теперь напоминал гнездо неряшливой птицы. Уэксфорд приказал Пембертону снять его и отправить на перегной в заготовленную Кеном Гаррисоном кучу. Наверняка его скоро заменят следующим.

Похоже, его собственные мозги патологически забиты любовью, болью и грозящими любви опасностями — он вновь погрузился в раздумья о том, кто же приносит в Тэнкред-хаус эти цветы. Поклонник? Молчаливый — и богатый — вздыхатель? Или здесь скрыто нечто большее? Вид увядшего сердца, сложенного из роз, напомнил о ранних письмах Дэвины Флори, о годах, лишенных любви, которые она провела вместе с Десмондом, пока он не ушел на войну.

Приблизившись к дому, в одном из окон западного крыла он заметил рабочего, меняющего толстое стекло. День выдался хмурый и тихий, один из тех, которые метеорологи называют «спокойными». Туман поднялся высоко над землей, напоминая о себе лишь размытой линией горизонта да легкой голубоватой дымкой, окутавшей лес.

Уэксфорд заглянул в окно гостиной. Дверь в коридор была открыта. Пломбы уже сняли, и теперь вход в гостиную был свободным. На потолке и стенах все еще заметны следы крови, а вот ковра больше не было.

— Завтра начнем там, начальник, — сказал рабочий.

Значит, Дэйзи начинает смиряться с потерей, забывать ужас, пережитый в этой комнате. Начались отделочные работы. Он прошел вдоль фасада и, минуя парадный вход, двинулся к восточному крылу и притаившимся за ним конюшням, как вдруг заметил нечто, поначалу им не замеченное. Слева от парадного входа, прислоненный к стене, стоял велосипед Тэнни Хогарта. Хорош пострел, подумал Уэксфорд, неожиданно ощутив легкость и бодрость. Он принялся даже рисовать в воображении картинки, что произойдет, когда появится Николас Вирсон, — или же Дэйзи слишком хороший режиссер, чтобы позволить этому случиться?

— По-моему, последние пару ночей Энди Гриффин провел здесь, — сказал Берден, едва Уэксфорд вошел в конюшни.

— Что-о?

— В одном из внешних строений. Конечно, мы их проверяли при первом обыске после убийства, но после этого ни разу туда не заглядывали.

— О каком именно строении вы говорите, Майк?

Он проследовал за Берденом по песчаной дорожке, бегущей вдоль высокой живой изгороди. Параллельно ей, отделенный только тропинкой, тянулся короткий ряд или цепочка строений, не то чтобы ветхих, но и не слишком ухоженных. Можно провести тут хоть месяц, как с ними, кстати, и было, даже не подозревая об этих развалюхах.