Бестия / Поцелуй дочери канонира

— Закончила паковать вещи. На следующий день, двенадцатого, я должна была улетать. Рейс был в одиннадцать, регистрация начиналась в девять тридцать, но я решила, что лучше поехать с вечера. В последнее время на поезда особой надежды нет, и я еще подумала: а что если вдруг утренний отменят? Поверьте, я приняла это решение неожиданно. Пока складывала вещи, вдруг решила позвонить в гостиницу в Гатвике, поинтересоваться, не найдется ли для меня номер, — позвонила, и все получилось. Я обещала повидаться с Наоми, хотя днем мы с ней обо всем договорились. Дел у нас особых не было. Наоми сказала, что с налогами она справится. Но я ответила, что все же приеду, просто из дружеских чувств, поймите меня… — Голос Джоан Гарланд дрогнул. — Ну все такое… Я еще подумала, заскочу на полчаса в Тэнкред-хаус, проведу полчаса с Наоми, а потом заеду домой и отправлюсь на станцию. Отсюда до вокзала пять минут ходу.

Последнее обстоятельство Уэксфорду было прекрасно известно, и он не стал его комментировать. Вайн оказался настойчивее.

— Не понимаю все же, — сказал он, — почему вы решили ехать именно с вечера? Зачем, если самолет улетал только в одиннадцать? На регистрацию, вы сами сказали, вам нужно было в девять тридцать. Поезд в этом случае явно ни при чем.

Она искоса кинула в его сторону оскорбленный взгляд. Было ясно, что сержант нравился ей все меньше и меньше.

— Если уж вы так настаиваете, мне не хотелось ни с кем видеться утром. — Судя по лицу Вайна, от подобного ответа ситуация ясней для него не стала. — Хорошо, не старайтесь прыгнуть выше головы, чтобы понять. Я не хотела, чтобы люди видели меня с чемоданами, не хотела никаких вопросов, не хотела, чтобы вдруг позвонил кто-нибудь из сестер — годится?

— Оставим на время ваше таинственное путешествие, миссис Гарланд, — проговорил Уэксфорд. — В котором часу вы поехали в Тэнкред-хаус?

— Без десяти восемь, — тут же ответила женщина. — Время я знаю точно. Это мой пунктик. Я никогда не опаздываю. Наоми хотела уговорить меня приехать попозже, но это все выдумки ее матери. Она оставила мне сообщение на автоответчике, но я к подобному уже привыкла и в тот день, во вторник, решила не принимать его во внимание. Я хочу сказать, почему я должна всегда считаться с леди Дэвиной? О Господи, ее больше нет, не стоило мне так говорить… В общем, как я сказала, я уехала без десяти восемь и через двадцать минут уже была там. Если говорить совсем точно, в одиннадцать минут девятого. Я как раз взглянула на часы, когда звонила в дверь.

— Вы позвонили в дверь?

— Несколько раз. Я знала, что они меня слышат. Знала, что они дома. О Господи, мне казалось, что они дома. — Краски покинули ее лицо, ставшее теперь бумажно-белым. — Они уже были мертвы, так? Должно быть, это только что произошло. О Господи… — Уэксфорд видел, как она быстро закрыла глаза, судорожно глотнула. Он дал ей немного времени, чтобы прийти в себя. Изменившимся, низким голосом Джоан Гарланд продолжила свой рассказ: — В гостиной горел свет. У меня еще мелькнула мысль, прости Господи: вот сейчас Наоми объясняет Дэвине, что мы с ней успели сделать все необходимое днем, а та отвечает, что в таком случае самое время научить эту женщину не вторгаться в ее дом, когда она ужинает. От нее вполне можно было этого ожидать. — Яркое воспоминание о том, что случилось с Дэвиной Флори, помешало продолжению рассказа. Джоан Гарланд судорожно поднесла к губам руку.

Дабы избежать очередной мольбы к Господу о прощении, Уэксфорд поспешил задать следующий вопрос:

— Вы позвонили еще раз?

— Всего я звонила три или четыре раза. Потом пошла взглянуть в окно гостиной, но ничего не разглядела. Мешали шторы. Поймите я, конечно, была зла. Сейчас это звучит ужасно, я понимаю. А тогда я подумала: ну что ж, не стану вам навязываться. И отправилась домой.

— И все? Вы проделали весь этот долгий путь туда, а потом, когда вам не открыли, — обратно, и только?

Ответом Бэрри Вайну послужил откровенно раздраженный взгляд.

— А вы бы чего хотели? Чтобы я выломала дверь?

— Миссис Гарланд, пожалуйста, подумайте хорошенько. Может быть, вы проезжали мимо или встретили по пути в Тэнкред-хаус какое-нибудь транспортное средство?

— Нет, совершенно точно.

— Какой дорогой вы ехали?

— Какой? К главному въезду, конечно. Я всегда так езжу. То есть я знаю, что есть и другой путь, но никогда им не пользовалась. Тот, другой, — узкоколейка.

— Так вы никакого транспорта не заметили?

— Нет, я же сказала. Да и раньше никогда не встречала. Нет, правда, однажды было. Я встретила… как там его? Джона… Гэббитаса. Но с тех пор прошло уже несколько месяцев. Нет, одиннадцатого марта я точно никого не видела.

— А на обратном пути?

Она потрясла головой.

— Ни туда, ни обратно я не видела и не проезжала мимо какого бы то ни было транспортного средства.

— А когда вы были в имении, вы не заметили перед домом какой-либо другой машины, фургона или еще чего?

— Нет, точно не было. Свои машины они всегда убирают. Ох, Боже мой, кажется я поняла, о чем вы…

— А вы не подходили к дому с торца?