Бестолковые рассказы о бестолковости

Но, опять же, все погони за упущенными знаниями проистекают на фоне всевозможных нарядов и работ на различных овощных базах, в морских и речных портах и даже хлебозаводах славного города Ленинграда (текущее название было немедленно возвращено городу сразу после завершения съемок злополучного фильма).

А какова, собственно, судьба самого фильма? Занял ли он какое-нибудь высокое место на престижном каком-нибудь фестивале? Многие из военных киноактеров его так ни разу и не посмотрели. Не удосужился великий мастер устроить бесплатный показ своего очередного шедевра для своих бесплатных актеров. А тем бесплатным, которым все же удалось посмотреть фильм за свои кровные, стало грустно вдвойне: «За что?» — возмущались они и плевали на ни в чем не повинную питерскую землю.

Конечно же, по прошествии ряда лет все это воспринимается уже не так озабоченно. Можно сказать, вспоминается с теплой улыбкой на сморщенных старостью губах. Есть ведь что вспомнить. Боевая революционная молодость, понимаете ли… Главное — в это до конца не поверить. А то все может закончится официальным обращением в органы государственной власти на предмет выдачи специального удостоверения: «Удостоверение участника штурма Зимнего дворца» и, в дальнейшем, предоставления целого комплекса специальных льгот. А этот случай уже может быть расценен, как сугубо клинический. Остерегайтесь. И берегите себя.

Ученье свет, а неученых тьма…

А когда же, позвольте спросить, учились-то эти неугомонные и несгибаемые военные? — может задастся вопросом любопытствующий и упорный читатель, с трудом, но все же одолевший несколько предыдущих повествований о многочисленных препятствиях, встающих скалистыми горами на многотрудном пути обучаемых военных.

Отвечаю любопытствующему и терпеливому — в промежутках.

«Да в каких таких промежутках? — не унимается читатель. — Я вроде бы все внимательно до сих пор читал. Не было никаких промежутков. То они, военные эти, долго топают какими-то противоестественными шагами. Затем с идиотически счастливыми улыбками размахивают большими флажками на широких площадях, пропагандируя спортивные достижения советской молодежи. Или же шляются в поисках пищи по овощным базам и портам. А то возьмутся водку пить, а глаза залив, массово дерутся, пролетариев обижают. Не дают пролетариям с дамами покуролесить. Пользуются тем, что дамы им за что-то благоволят, невзирая на ливерные запахи. А громко петь и плясать в пивняках? Просто возмутительно! Люди пришли спокойно пивка попить, а они… Ведрами! Или же еще выкупаются в каких-нибудь зловонных помоях, слегка обмоются прохладненькой водичкой и сразу в артисты норовят. А когда военным этим все надоест, ну решительно все, они встают в пять утра и идут в баню с песнями про старика Козлодоева, в бане почему-то не моются, а только меняются между собой ношенным нижним бельем. Полнейший беспредел, разврат и антисанитарию учиняют везде эти военные. Везде, где бы они только не появились! Вот и все, что я из прочитанного понял. И никаких промежутков не обнаружил!»

Не хочу обижать вас, о внимательнейший из читателей, и пересказывать пошлый анекдот про гинеколога, который тоже никак не мог обнаружить промежутка и все время попадал не туда. А когда обнаруживал свой очередной промах все время недоумевал: «Как? Не может быть! Промежуток должен быть!» И прошу поверить на слово: промежутки действительно были.

Промежутки иногда совпадали со специальными временными отрезками, называемыми в распорядке дня обучаемых военных предельно коротко — самоподготовка. Правда, размерами промежутки обладали теми же, гинекологическими. Но военные все же как-то умудрялись в них попадать. А попав, каким-то чудом научились разбираться в электрических принципиальных схемах (на них, на схемах, значит, прямо так и было написано: «Схема электрическая, принципиальная», и принципиальность ее состояла в яростном неприятии всяческого недомыслия о многочисленных ее достоинствах) и в механизмах распространения радиоволн, и в программировании на языках высокого уровня, и во многом-многом другом, составляющем теоретическую базу того, что пригодилось бы военному на войне, если бы она неожиданно вдруг началась.