Бесценное наследство

– Она любила повторять: «Чейз, все мужчины – свиньи. Нельзя им доверять». Но она так и не бросила отца, потому что он «содержал нас». – Чейз изобразил пальцами кавычки.

– А мои всегда были заняты работой, – настал черед Ванессы. – Наверное, мне не было еще и шести, но я знала, что на родительский день надо звать няню, а не родителей. У нас была няня, домработница, водитель и бесконечные уроки музыки, тенниса и балета. Каждый день мы ходили в школу, а потом – на дополнительные занятия. На выходных ездили на образовательные экскурсии. Словно необходимость занять нас стала главной целью родительской жизнью. Кроме работы. Мы всегда должны были быть практичны и целеустремленны. Джульетта – моя младшая сестра, – Ванесса чуть заметно улыбнулась, – всегда была само очарование: общительная, остроумная. В ней с рождения угадывался будущий юрист. Отец надеялся, что она продолжит семейную практику, но она решила стать адвокатом, ведущим разводы. И до недавнего времени ее считали главным разочарованием в нашей семье. А потом… я побила ее рекорд.

Он покачал головой:

– Я просто не понимаю. У тебя отличная работа, двое счастливых, здоровых детей…

– Да, но моего отца сводит с ума, что я «не реализовываю свой потенциал», – процитировала Ванесса. – После всего, что они вложили в мое образование, я прозябаю на низкооплачиваемой работе. Если не считать того, что ни один достойный мужчина даже не посмотрит в сторону женщины, у которой дети от неизвестного любовника.

– Они так сказали?

– В более образных выражениях, но в целом да. – И два года спустя Ванесса все еще видела перед собой разъяренное лицо отца и его разочарование. Но даже неуправляемая ярость отца, которая пульсировала в каждой клетке его тела, не могла сравниться с жестокостью слов матери, которые проникли в самую ее душу и не давали ей покоя ни на минуту с того самого дня. – Они сказали, что я уже бывший в употреблении товар и мужчины себе не найду.

– Но это безумие!

– Таковы мои родители.

– Слава богу, мы не стали оправдывать ожиданий родителей.

– А чего хотели от тебя твои отец и мать?

– Помимо того, чтобы я не загремел в тюрьму? Я, кстати, подумывал об этом, чтобы хорошенько разозлить их, – добавил он с ухмылкой. – Они хотели, чтобы я продолжил семейный бизнес. А я хотел одного – убраться из этого ада.

– И ты поступил в Гарвард.

– Благодаря стипендии. Они отказались оплачивать учебу.

– Я не могу себе даже представить, что жизнь в провинциальном городке принесла бы тебе удовлетворение.

– Правда?

– Конечно. У тебя слишком много амбиций для этого. – Она слегка повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза, и поставила на порог уже остывшую чашку. – В тебе чувствуется неистощимый источник энергии. Я видела, какое впечатление ты производишь на окружающих. Все мужчины, раскрыв рот, ждут твоего мнения. А женщины…

Чейз скептически усмехнулся:

– И что же женщины?

– Они готовы разорвать на тебе одежду.

Его внезапно оглушающий смех пронзил молчаливую прохладу ночи. И она невольно подумала о том, что даже в самые сложные моменты жизни бывают мгновения радости и освобождения. И все же ей было немного не по себе от того, как ее тело таяло под мягким взглядом его глаз и как тепло расплывалось по всему ее телу при звуках его голоса.

– А как же ты, Ванесса?

Когда он наклонился к ней и его жаркое дыхание заполнило все пространство между ними, ситуация стала опасной.

Она вдохнула морозного воздуха, пытаясь прийти в чувство.

– Не задавай вопросов, ответы на которые не готов услышать.

– Это не в моих правилах.

– Хорошо. – Чувствуя, как сердце стучит где-то в районе горла, Ванесса чуть подвинулась вперед, практически коснувшись губами его губ. – Я бы тоже сорвала с тебя одежду, Чейз.

В его глазах в одно мгновение пронесся целый ураган эмоций: шок, изумление, возбуждение; глубина его глаз, казалось, прожжет ее насквозь.

– Поцелуй меня, Чейз.

Она могла и не просить об этом – его губы уже прикоснулись к ее губам.

Поцелуй был таким, каким он должен быть: нежным и полным обещания. Она закрыла глаза, и в тот же момент теплая нега окутала ее с головы до ног, будоража кровь и пробуждая бабочек в животе. Его губы начали свое долгое исследование, сначала нежное, но, получив от нее ответ, более требовательное. Он пах мылом, домом и желанием.

Ванесса приоткрыла рот, приглашая его проникнуть внутрь, и, глухо застонав, он принял ее предложение, и его язык начал щекотать и дразнить ее. Она слышала его прерывистое дыхание, сливающееся с ее ритмом, и осознание того, что она – причина столь сильного возбуждения, заставило Ванессу дрожать еще сильнее.

Никогда в жизни она не испытывала подобного желания. Ей недостаточно было просто находиться рядом с ним, просто разговаривать. Ей хотелось прикасаться к нему, целовать его, получать от него ответные ласки, раздеться и отдать себя полностью.