Бесценные алмазы

и к нему с пригорка устремилась Лиска. Прибежала

к саду — экая досада: окружён он крепкой

каменной оградой. Прыгала Лисица с места

и с разбега, рвалась вверх, взбиралась, но всё

без успеха. И когда так прыгать сил уже не

стало, вдруг она в заборе дырку увидала.

Только в сад проникнуть не пришлось злодейке,

узкой оказалась для неё лазейка.

— Ну раз так, — Лисица молвила угрюмо,

— нужно мне скорее что-нибудь придумать!

Стала она думать, глазки закатила и, умом

раскинув, похудеть решила. Отошла в сторонку

и в траве засела, три дня и три ночи ничего

не ела. И за это время умная Лисичка стала

очень тонкой, тоненькой, как спичка. Удалось

теперь уж без помех обжоре в сад большой проник-

нуть сквозь дыру в заборе. Тут она от радости

вся затрепетала и весёлым голосом так себе

сказала:

— Ешь теперь, Лисичка, наедайся вволю,

раз такое счастье выпало на долю!

Много Лиска съела винограда спелого,

винограда красного, а ещё и белого. Наконец,

наелась прямо до отвала, и к дыре в ограде

побрела устало.

Но наружу выйти не пришлось злодейке,

оказалась узкой для неё лазейка. Испугалась

Лиска и себе сказала:

— Я сама, невольно, в западню попала!

Снова стала думать, глазки закатила и, умом

раскинув, похудеть решила. Отошла в сторонку

и в кустах засела, три дня и три ночи ничего

не ела. И за это время умная Лисичка снова

стала тонкой, тоненькой, как спичка. Удалось

теперь уж без помех обжоре выбраться наружу

сквозь дыру в заборе.

Прочь она помчалась, на пригорке села и на

виноградник сверху поглядела, а потом сказала,

улыбаясь кисло:

— Я голодной в сад вошла и голодной вышла!

Един Пелин

Глупый волк

Однажды голодный волк увидел на лугу коня.

— Ага, — сказал волк, — ты-то мне и нужен.

Подошёл к коню и говорит:

— Доброе утро, Гнедко!

— С добрым утром, Серый!

— Где твой хозяин?

— Его нет дома.

— Значит, мне готов обед!

— Ах, серячок, ах, дурачок, да какой

же из меня обед: сам видишь, с меня и шкура

не содрана, — сказал конь.

— А как её содрать?

— Подойди ко мне сзади, ухватись за хвост

и дёрни. Шкура сама слезет...

Волк послушался, подошёл к коню сзади,

только было хотел дёрнуть за хвост, а конь

как лягнёт его, так у волка искры из глаз

посыпались.

Опомнился волк и поплёлся дальше.

Видит, на опушке леса баран пасётся.

— Здравствуй, Рогач!

— Здравствуй, Серый!

— Ты чей?

— Попа Федота.

— Ну, так я проглочу тебя в два счёта.

— Ах, серячок, ах, дурачок, как же ты

меня проглотишь, когда я такой толстый

— только себя и меня измучаешь!

— Что же нам делать?

— А вот что: ты останься здесь, разинь

пасть пошире и жди. А я отойду подальше,

разбегусь с горки и прямо в брюхе твоём

окажусь.

Волк согласился, упёрся лапами в землю,

разинул пасть и стал ждать.

Отошёл баран подальше, примерился, разбе-

жался, как саданёт волка рогами в зубы

— и давай бог ноги.

Три раза перекувырнулся наш волк, три

раза от боли взвыл, три раза брюхо себе

ощупал, три раза себя спросил: „Проглотил

я барана или нет?" И три раза сам себе

ответил: „Должно быть, проглотил, вот и

подняться не могу, до того тяжело!"

Кое-как поднялся наш волк и такой голод

почувствовал, что в глазах у него помутилось.

Хочет зубами щёлкнуть, а в пасти ни одного

зуба не осталось.

„Ещё бы, — подумал Серый, — разве одним

бараном наешься? Дай-ка ещё чего-нибудь

поищу!"

Поджал хвост и побрёл дальше, а в брюхе

от голода урчит.

Подходит к селу, глядь — навстречу ему

свиньи.

— Добрый день, хрюшки!

— Добрый день, волчий сын, чего тебе надо?

— Чьи вы?

— Здешних попов...

— А-а, стало быть, обед мне готов!

— Готов, Серый, готов, — говорят свиньи,

— но прежде, чем съесть нас, ухвати вот этого

поросёнка за ухо, он тебе на волынке сыграет.

Такой уж у нас обычай — едоков перед обедом

веселить.

Волк послушался — хвать поросёнка за ухо,

а тот как завизжит, как заверещит — всё село

переполошил. Видит волк — народ бежит с вилами,

с дубьём. Догадался, что дело нечисто, бросил

поросёнка и пустился прочь во всю прыть.

Вернулся волк в лес, пристыженныйи голодный.

Видит — навстречу идёт по тропинке

деревенский портной с аршином в руке.

Помахивает аршином, посвистывает и время

от времени табак нюхает.

— Здравствуй, мужик! — говорит волк.

— Здравствуй, лесовик! — отвечает портной.

— А я тебя съем!

— Будь по-твоему, — говорит портной,

— только я боюсь, что в брюхе у тебя не умещусь.

Дай-ка обмерю!

— Мерь, коли охота, — согласился волк,

— только живее, уж больно я голоден.

Портной схватил Серого за хвост — и ну

аршином орудовать. Бьёт и приговаривает:

„Аршин в длину, аршин в ширину! Аршин

в ширину, аршин в длину!".

Портной лупит, а волк вырывается, портной

лупит, а волк вырывается, пока хвост себе не

оторвал и в чащу не убежал.

В лесной чащобе собрал Серый товарищей

и стал жаловаться на портного. Волки судили

да рядили и под конец решили: портного поймать

и в клочья разорвать. Побежали за ним

вдогонку.

Портной услышал, что волки за ним гонятся,

взобрался на высокое дерево и притаился.

А волки учуяли его и остановились под

деревом. Стоят и думают, как до портного

добраться. Думали-думали и надумали: глупый

волк под самый низ ляжет, а остальные друг

на друга взберутся и портного достанут.

Задумано — сделано. Принялись они друг