Бесценный мальчик

— Давай скрипку, некогда с тобой возиться! — Голос у Романа от злости стал высоким с визгливыми нотками. Он со всей дури вцепился в мой локоть и тут же скрючился со стоном на полу от болевого приема. Француз махнул рукой, и между изящных пальцев аристократа блеснуло лезвие ножа. Я ударом ноги выбила нож, оглушила соперника оплеухой по ушам. Неугомонный скрипичный мастер пришел в себя и снова попытался напасть на беззащитную девушку, пришлось отправить его в глухой нокаут, чтобы не мешал светским беседам с представителем французской аристократии.

— Je ne comprends pas[2], — залопотал иностранец.

— Qu’est-ce que vous ne comprenez pas? Je vais vous frapper jusqu’à ce que je sache où est le garçon[3].

Для подтверждения своего обещания ребром ладони я ударила Пьера по жилистой шее. Иностранец взвыл и бросился из комнаты. Один удар в сонную артерию — и уже второе неподвижное тело в скромной квартирке на улице Есенина.

Для удобной продолжительной беседы пришлось пожертвовать кокетливыми бантиками с платья и связать обоих мужчин.

Первым пришел в себя Роман:

— Что происходит? Ты что, с катушек съехала, Катя?

— Женя. Меня зовут Евгения Охотникова, — вежливо представилась я.

— Ты — Охотникова? Та самая? А как же Катя? То есть почему ты Катя? Зачем ты нас связала? — ошарашенно сыпал вопросами парень.

— Чтобы побеседовать в спокойной обстановке, Роман. У меня есть вопросы к вашему иностранному приятелю, а ваша агрессия мешает вести конструктивный диалог.

В этот момент очнулся француз и за несколько секунд заговорил на чистейшем русском с блатными нотками:

— Ты че, цаца, попутала берега. А ну убрала браслеты, а то отдыхать поедешь на три метра под землей, сейчас мои кенты подскочут, раскидают тебе по понятиям.

— Где Адам? Где скрипка? — Мы перешли к важным вопросам.

Болезненные пинки по лодыжкам пленников в качестве аргумента дали результат. Наследник скрипичного мастера заверещал от боли:

— Какой пацан?! Ты сказала, скрипку продаешь, Гаварнери. Француз за ней давно гоняется, она стоит миллионы! Я Елене предлагал продать скрипку, а она уперлась и ни в какую! А тут ты! Я позвонил вот ему, как и договаривались! Я вообще не при делах, не знаю ни про каких пацанов!

Рома скулил все тоньше и жалобнее.

Французский аристократ откашлялся и медленно сел:

— Евгения, прошу прощения за неудобства. Вышло недоразумение. Думаю, будет лучше, если вы отпустите Романа. Он действительно не более чем стукачок, то бишь информатор, если переводить с блатного жаргона.

— В ванной посидит, как раз охладит свои горячие чувства к одной прекрасной особе, — любезно предложила я парню отдельные апартаменты.

Я запихнула Романа в ванную комнату, включила воду посильнее, чтобы наш диалог с Пьером не мешал его раздумьям, и удалилась.

Пьер разминал развязанные руки. Как он умудрился освободиться? Хитроумные узлы нас научили вязать еще в «ворошиловке», и вот уже много лет как я отрабатываю это на практике.

На мой удивленный взгляд Пьер среагировал ухмылкой:

— Спокойно, Евгения, не делайте резких движений. Думаю, что нам нет смысла продолжать конфликт. Я правильно понимаю, что скрипки у вас нет и вся эта сделка — не более чем блестящий блеф?

— Хватит играть в благородного любителя искусства. Вы украли скрипку и ребенка. Предлагаю рассказать, где они находятся сейчас, иначе не миновать куда менее приятного разговора. — Я выразительно покосилась на его покрасневшие и явно не слишком хорошо себя чувствующие уши. — Выйти из квартиры вы не сможете, умений и опыта получать информацию у меня хватит надолго.

Седовласый дворянин тяжело вздохнул:

— Увы, если бы у меня была скрипка, то меня бы здесь не было. Вы знаете ее стоимость? Скрипки работы мастера Гаварнери выставляются на всемирных аукционах с начальной стоимостью от 5 миллионов долларов.

Псевдофранцуз удобно устроился в стареньком протертом кресле, вытянул длинные ноги почти в половину крохотной квартиры.

— Меня зовут Петр Козырев, в наших кругах известен как Козырный Туз. Профессиональный вор, специальность — предметы искусства, раритеты. Никакой мокрухи, не по понятиям это, а я вор старой школы.

Слышали о пропаже картины Айвазовского? А о похищении коллекции старинного оружия XVII века? Как нет?! Вы страшно далеки от культурной жизни, Евгения! Выставки, аукционы, музеи — это часть моей работы. Вы не поверите, в какие благородные дома вхож французский аристократ Пьер ДеШеврез.

Козырный Туз расхохотался и хлопнул себя азартно по колену.

— А в профессии я давно! Учился когда-то в художественном училище, подавал надежды. Но… плохая компания, красивые девушки, быстрые деньги. Свой первый срок я получил за фальшивку, изготовил там кое-какую картинку для нового русского. Молод был, горяч, не учел, что заказчик в родстве с прокурором. Так что с тех пор работаю по собственным принципам.