Бесценный мальчик

— Сколько помню себя, никогда не хотела детей… Я выросла в семье потомственных интеллигентов, наша семья известна в Тарасове. С самого детства мечтала стать врачом, с куклами играла только в больницу. По большому счету много лет я интересовалась лишь учебой в институте, а потом своими пациентами. Пять лет отработала в обычной районной поликлинике, а затем ушла в частную практику. Вот уже больше 10 лет работаю в клинике «Ваш доктор». Начальство очень довольно… Юрий Васильевич даже подарил мне как-то путевку в Испанию в качестве поощрения. А когда я туда прилетела… Оказалось, что он тоже живет в этом отеле, в соседнем номере. В первый же день он пригласил меня на ужин и признался, что давно влюблен. Вот уже несколько лет испытывает ко мне чувства. Всю неделю он оказывал мне знаки внимания, и я согласилась. Приняла его ухаживания, да что скрывать, я до сих пор люблю его. Но Юрий женат, у него семья, и наш роман закончился там же, где и начался.

Она помолчала, собираясь с мыслями, и продолжила:

— Через месяц после возвращения я поняла, что беременна. Ребенка решила оставить, и Юра поддержал это решение. Так появился Адам. Мы все так же коллеги, главный врач и его сотрудница. Но Юра участвует в жизни своего сына, насколько это возможно. Его обучение, его выступления, участие в конкурсах — все это оплачивает отец Адама, Поляков Юрий Васильевич, владелец и главный врач сети клиник «Ваш доктор». Чтобы избежать сплетен и слухов, деньги, которые он мне перечисляет, я якобы беру в долг. Мы специально оформляем расписки у нотариуса… Так что все эти звонки от коллекторов — чей-то глупый розыгрыш. Нет никакого долга.

На кухне повисло молчание. Я обдумывала рассказ Елены. Если Юрий Васильевич не требовал возврата денег, то кто тогда звонил? Кто знал о долге и требовал возврата? Зачем тогда украли мальчика, все-таки для шантажа?

Было уже почти три часа ночи, и мои мысли рассыпались, как картинки в калейдоскопе. Я попросила у Елены еще чашку кофе и попыталась собрать пазл.

— Хорошо, а кто знал о долге, вернее, об официальной версии, что Юрий Васильевич занял вам денег в долг?

— Да много кто. — Женщина пожала плечами. — Моя мама, учителя в школе, все родственники. Адама водит в школу и на занятия скрипкой моя мама, а она общительная женщина. Да и к тому же гордится внуком и его успехом музыканта.

— На работе коллеги в курсе?

— Там в первую очередь, Юрий Васильевич радуется успехам сына и любит о них рассказать. Конечно, не объявляя никому, что Юра — его сын. Просто — ребенок сотрудницы, один из «подопечных». Он меценат и всегда охотно протежирует талантливых детей, щедро оплачивает их обучение и участие в разных конкурсах. В коридоре возле его кабинета висят грамоты и дипломы его подопечных.

— Но звонки ведь были? Угрозы? Что именно говорили, кто говорил? — Мне необходимо было разобраться с этими таинственными звонками.

— Получается, звонки начались месяц назад, звонили мне на сотовый. Разговор всегда длился несколько секунд, и бросали трубку. Голос мужской, даже скорее подростковый, я поэтому и думаю, что это просто всего лишь хулиганство. Каждый раз повторяли одно и то же — верни деньги — и угрозы в сторону сына.

— Когда был последний звонок?

— Сегодня, примерно в 9, как только я пришла на работу. Как обычно, я ответила, мужчина сказал — верни деньги, подумай о сыне и бросил трубку. — Елена Генриховна отвечала мне спокойно и твердо.

— А после того как Адам пропал, кто-нибудь звонил?

— Нет, он звонит всегда один раз в день.

— Елена, но тогда зачем похитили вашего сына? Ведь никто не требовал выкупа, не назначал место и время для передачи денег. — Я внимательно посмотрела на женщину, что за тайны она скрывает. — Как вы сами думаете, для чего похитили Адама?

— Я не знаю, даже не представляю, кому это нужно. Я обычный врач, хоть и в частной клинике, но совсем не миллионер. О том, что Юрий — отец ребенка, знают немногие, вернее, всего трое — я, моя мама и сам Юра.

— А жена Юрия Васильевича знает об Адаме?

— Думаю, нет, он очень трепетно относится к своей семье…

Елена Генриховна вдруг ахнула так, что чашка в ее руке дрогнула и на дубовый стол выплеснулась кофейная жидкость:

— Скрипка! Ее ведь не нашли. Я носила инструмент на реставрацию и на ремонт к одному и тому же мастеру, он каждый раз предлагал мне встретиться с покупателем скрипки. Сумму конкретно не называл, только обещал, что я буду приятно удивлена ценой.

— Ну сколько она может стоить, две тысячи долларов, десять? Это не повод для киднеппинга.

Женщина протестующе махнула рукой:

— У нас две скрипки. Одна, так сказать, рабочая, на ней мой сын занимается уж много лет. Да, это хороший инструмент, но не уникальный. А к конкурсам он готовится и выступает со скрипкой мастера Гварнери. Это наша семейная реликвия.

Я потерла виски, разболелась голова от такого количества семейных тайн и историй. Вот тебе и море, Охотникова, вот тебе и легкие деньги.

Елена среагировала профессионально, через пару секунд передо мной были стакан с водой и пара таблеток. Я кивнула, и история семьи Бланк продолжилась.