Бесы 2.0. А цари-то ненастоящие!

1996 год. Смутное время, сказали бы наши предки. Ельцин, наобещав с три короба и обманув народ на выборах, снова взгромоздился на трон. За полгода до того, в январе, ЕБН с треском, ко всеобщей радости, снял с поста вице-премьера Чубайса — после того, как партия «Наш дом — Россия» на выборах в Госдуму 2-го созыва набрала ничтожно мало голосов. Президент прокомментировал: тот факт, что проправительственная партия набрала 10 процентов голосов, — «это Чубайс! Если бы не Чубайс, было бы 20 процентов!» В программе «Куклы» на НТВ Виктор Шендерович переиначил эти слова в крылатое (и абсолютно справедливое, кстати) «во всем виноват Чубайс!».

Но недолго музыка играла: спустя месяц после выборов главы государства, в июле 1996-го, Чубайс был назначен руководителем Администрации президента. Ельцин к тому времени уже почти стал, как выражается нынешняя молодежь, овощем — работать полноценно не мог, обижался на всех, как маленький ребенок.

Вспоминаю в этой связи замечательный фильм «Обыкновенное чудо» с Евгением Леоновым в роли царя в медной короне: «Палача отняли, жандармов отняли — свиньи вы, а не верноподданные!» Вот так же и Ельцин на закате своего президентства брюзжал. И оживал только, когда глава Администрации документы ему приносил на подпись — рисуя автографы, ЕБН ощущал себя начальником страны. Ну а что там конкретно в документах — не царское дело разбираться, руководитель канцелярии лучше знает. Поэтому, когда после выборов в сентябре 2016 года В. Володин ушел с должности первого заместителя главы Администрации президента в спикеры Госдумы, те, кто знаком с этой кухней, вынесли вердикт: это однозначное понижение. Ну что такое председатель нижней палаты парламента — всего лишь третий человек в стране. Первый заместитель главы администрации Путина в кремлевской иерархии влиятельнее: у него повседневный доступ к центру принятия решений.

Вся содержательная жизнь Кремля проходит «под ковром» и в кулуарах, про нее обыватели ничего не знают. И это наше «средневековье» в случае с Ельциным осложнялось тем, что в конце его жизни об адекватности речи уже не шло. ЕБН был абсолютно внушаемым, как ребенок — любую глупость скажи, и он повторит. Отсюда все эти 38 снайперов, «не так сели» и прочая ахинея, над которой вся страна потешалась.

Большинство из тех, кто в 1996 году голосовал за Ельцина, нового возвышения Чубайса президенту простить так и не смогли. Но одни сидели по кухням и тренировались в злословии, а другие тем временем упражнялись в конспиративной работе…

В первый заговор по свержению Ельцина с его подельниками меня втянули в 1996 году, спустя несколько месяцев после президентских выборов. У руля стоял один очень известный деятель, не сходивший с экранов телевизоров и при Путине. В состав заговорщиков входили офицеры — «афганцы» и «чеченцы», опытные боевые командиры. Даже Герои Советского Союза были, кстати. Как и в 1825 году, когда в антимонархическом заговоре участвовали не паркетные клоуны, а настоящая гвардейская элита. С той только разницей, что те офицеры и генералы победили Наполеона, а наши современники нахлебались унижения в Афганистане и на Северном Кавказе.

Когда они меня увидели на одном из собраний на «конспиративной квартире», были в шоке: как, дескать, он здесь оказался — это же один из самых близких к Ельцину людей, он нас всех завтра сдаст. Но мы выслушали друг друга, быстро пришли к общему знаменателю и испытали взаимное доверие.

Идеология заговора была простой: с этой преступной властью пора кончать, пока она окончательно не разрушила страну. Крови никто не жаждал при этом. Тот, кто по-настоящему воевал, как правило, не бывает кровожадным. Целью было вышвырнуть шайку из Кремля, пусть даже с гарантиями личной безопасности. Офицерскому слову этих людей, думаю, даже чубайсовско-юмашевская шушера поверила бы, если б они им сказали: собирайте манатки и валите отсюда, преследовать не станем, только на глаза никогда больше не попадайтесь. Но, увы, по объективным причинам тогда не сложилось довести задуманное до конца. Умер лидер и мозговой центр заговора, и подхватить падающее знамя никто не смог или не захотел. Да и конкретного плана как такового еще не было — к его разработке только приступали.

Одновременно, в 1997 году, развернулась активная деятельность созданного по инициативе депутата Госдумы Льва Рохлина Движения «В поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки». В феврале того года я стал депутатом Государственной думы от Тулы. Многие председатели думских комитетов звали меня к себе, но это как обычно бывает: поймают случайно в буфете или в лифте и начинают шарманку крутить: «А вот неплохо бы, Александр Васильевич, нам вместе поработать как-нибудь над чем-нибудь, законы попринимать…» Один Рохлин как-то уже поздно вечером пришел целенаправленно ко мне в кабинет, закрыл плотно дверь, взял стул, подставил к моему столу, сел, зачем-то сдвинул все бумаги в сторону и с прямотой комбрига заявил: «Васильич, ты должен у меня в комитете по обороне работать. Пойдем. Не пожалеешь».