Бесы. Приключения русской литературы и людей, которые ее читают

Некоторые восточные специалисты считают, что латинский перевод «Лейли и Меджнуна» повлиял на создание «Ромео и Джульетты». Как еще можно объяснить наличие общих черт: родившиеся под несчастливой звездой возлюбленные из враждующих семейств, путешествующие в изгнании герои, поэтические речи над телами героинь? Шекспироведы же возражают, что Шекспир никак не мог прочесть «Лейли и Меджнуна» на каком бы то ни было языке, что пользовался он, как известно, французскими и итальянскими источниками и что неблагополучные семьи вместе с родившимися под несчастливой звездой любовниками и изгнанными героями есть всегда и везде.

Ледяной дом

В 1703 году Петр Великий решил построить новую столицу империи. Местом строительства он выбрал полунеобитаемые болота на берегу Финского залива, которые мало того что находились под контролем враждебного ему короля Швеции, так еще и на пять месяцев в году напрочь замерзали, в остальное время то и дело затопляясь из-за наводнений. Чтобы вырубить леса, срыть холмы, прокопать каналы, осушить топи и вколотить в землю шестнадцатифутовые дубовые сваи, сюда согнали более семисот тысяч крепостных, солдат, каторжников и пленных шведов. За неимением лопат рабочие копали грязь голыми руками и таскали выбранную землю в своих рубахах. Сотни тысяч людей погибли от голода, холеры и переутомления. Как писал историк Ключевский, едва ли в военной истории найдется хоть одно сражение, которое вывело бы из строя столько солдат, сколько людей полегло в Петербурге. Он называл Петербург «великим кладбищем».

Над этим кладбищем, которое стало одним из красивейших городов мира, высится Медный всадник – памятник Петру Великому верхом на вздыбленном коне, готовом, по всей видимости, скакнуть с утеса в Неву. Памятник был отлит Фальконе в 1782 году по заказу Екатерины Великой и увековечен Пушкиным в «Медном всаднике», поэме, где грандиозное наводнение 1824 года представлено как месть стихий царю. Стоило пушкинскому герою, бедному Евгению, произнести проклятья в адрес того, чьей «волей роковой» из-под моря вырос город, как Медный всадник соскочил со своего пьедестала и бросился за Евгением по городским улицам, доведя его до безумия.

Памятник Фальконе и поэма Пушкина – два ключевых элемента так называемого петербургского мифа. Как и любой другой миф, он по своей природе избирателен. Есть вещи, которых вы в нем не найдете. Зимой 1740 года племянница Петра Анна Иоанновна заказала изваяние покрупнее и подиковиннее Медного всадника, внушавшее более ощутимую угрозу, – монолитный ледяной дом, где новобрачная пара придворных шутов должна была провести свою первую ночь. Как Медный всадник Екатерины вдохновил Пушкина на создание знаменитой поэмы, так и у памятника Анны есть свое литературное произведение – авантюрный роман «Ледяной дом» пушкинского современника Ивана Лажечникова, где дом выступает эпицентром масштабной политической интриги и где переплетаются исторические и вымышленные персонажи, включая черного карлика-секретаря, периодически цитирующего Макиавелли в собственном переводе.

Впервые я узнала о «Ледяном доме» Лажечникова от моей однокашницы Любы, которая читала его, работая над диссертацией, и пришла в итоге к убеждению, что мы должны донести эту книгу – не издававшуюся, вероятно, на английском – до американской публики. Вспомнив предыдущий опыт – мы вместе переводили злостно противившиеся пониманию эссе Малевича о кино, – я ответила в том духе, что работа над переводом всегда навевает мне мысли о прыжке из окна.

– Все будет не как в тот раз, – сказала Люба, уже успевшая присмотреть грант, на который мы могли бы претендовать. – Лажечников тебе понравится, вот увидишь! У главного героя есть черный секретарь, не отстает от него ни на шаг.

– А повествование ведется от его лица? – спросила я осторожно. В то время я занималась типологией второстепенных персонажей-рассказчиков, и меня интересовали оруженосцы, слуги, секретари.

– Ну, может, не совсем от его лица…

В 2006 году странное стечение обстоятельств намекнуло мне, что «Ледяной дом» – это судьба. 6 февраля Люба отправилась к работодателю в Университет Беркли на собеседование об исторических романах Пушкина и Лажечникова. (Должность она получила.) А 8 февраля в Петербурге на Дворцовой площади прямо напротив Эрмитажа состоялось открытие полноразмерной копии Ледяного дома 1740 года. Словно внимание Любы к полузабытому роману Лажечникова передалось через небесный эфир. Сам дом, разумеется, был сооружением отнюдь не эфирным – 500 тонн льда и 150 тысяч долларов в рамках общегородской инициативы «Белые дни», направленной на развитие внесезонного туризма. В Ледяном доме за триста евро предлагалось заключить брак, а за три тысячи – провести брачную ночь, как те несчастные шуты.