Идиот

Элиф Батуман Идиот

Но в моем тогдашнем сумасбродном возрасте – возрасте совсем не бесплодном, напротив: плодоносном – обыкновенно не обращаются с вопросами к рассудку, а самые незначительные свойства принимают за неотъемлемую часть человеческой личности. Окруженные чудищами и богами, мы не знаем покоя. Нет почти такого поступка, совершённого нами тогда, который нам впоследствии не захотелось бы перечеркнуть. Вот о чем нам нужно было бы пожалеть, так это о бездумности, с какою мы тогда действовали. Потом мы смотрели на вещи с более практической точки зрения, совершенно так же, как смотрит всё общество, но зато юность – это единственная пора, когда человек чему-нибудь да научается.

Марсель Пруст. «В поисках утраченного времени». Книга II. «Под сенью девушек в цвету»

[1]

© 2010, Elif Batuman

© Григорьев Г., перевод на русский язык, 2018

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2018

Часть первая

Осень

До колледжа я понятия не имела об «электронной почте». Но я о ней слышала и знала, что у меня будет некий «свой» имэйл.

– Ты станешь такой модной, – говорила одна из моих теток, она была замужем за компьютерщиком, – будешь слать и-мэйлы, – она акцентировала «и» и делала паузу перед «мэйлы».

Тем летом я слышала об электронной почте всё чаще.

– Мир меняется с такой скоростью! – как-то сказал отец. – Сегодня на работе я бродил по Сети. Вот я в музее Метрополитен, а через секунду – уже в Аныткабире.

Мавзолей Ататюрка Аныткабир – это в Анкаре. Я не представляла, о чем говорит отец, но заявление, что он в тот день побывал «в Анкаре», иметь смысла никак не могло, и я пропустила его слова мимо ушей.

В первый день учебы я отстояла очередь к складному столику и в итоге получила электронный адрес с временным паролем. Этот «адрес» состоял из моей фамилии Karadağ, начинался с маленькой буквы и без турецкой ğ, которая не читается. С раннего детства я поняла, что немая g – забавная штука. «Конечная g не читается», – повторяла я усталым голосом: доходило уже до смешного. Мне было неясно, что такого «адресного» в электронном адресе и что это вообще за сокращение – «email».

– А с этим что делать – повеситься? – спросила я, беря в руки сетевой кабель

– Просто воткните в стенку, – ответила девушка за столиком.

Поскольку об этом всём у меня не было ни малейшего представления, электронная почта мне виделась чем-то вроде факса, но с участием принтера. Никаких принтеров, однако, не потребовалось. Совсем иной мир. Доступ в него давали лишь некоторые компьютеры, рассеянные внутри обычного ландшафта и с виду ничем не отличающиеся от прочих. И неизменно, в невидимой постороннему глазу конфигурации, там всегда присутствует светящийся список сообщений от знакомых и незнакомых людей – посланий, написанных одним шрифтом, словно универсальный почерк разума или всего мира. Какие-то сообщения соблюдают эпистолярные формальности – «Уважаемая», «Искренне Ваш», – а другие напоминают телеграммы: лишь строчные буквы и никакой пунктуации, словно проецируются прямо из мозга. И в каждом сообщении содержится предыдущее: твои собственные слова возвращаются к тебе – ты их бросил, а они вернулись. Словно история твоих отношений – история пересечения твоей жизни с жизнью других людей – постоянно записывается и обновляется, и ее можно просмотреть в любое время.

* * *

До начала учебы потребовалось выстоять массу очередей и собрать кучу раздаточного материала – в основном, инструкций: как реагировать на сексуальные домогательства, что делать при желудочных расстройствах, как подать заявку на студенческую ссуду. Нам показали ролик о выпускнике колледжа, он сломал ногу и просрочил выплату ссуды, – иными словами, неудачно спланировал бюджет: в правильном бюджете серьезные увечья предусмотрены. Щедрость банка не знала границ – по крайней мере, в части очередей и раздаточных материалов. Мне даже дали бесплатный словарь. В нем не оказалось ни статьи «Рататуй», ни статьи «Тасманийский дьявол».