Бесы в Париже

- За нашу радиосвязь?

- Да, конечно же, за вашу!

- Инспектор Дюбоск.

- Он мне нужен немедленно!

- Тьфу ты, - шепотом сказал Баум инспектору Алламбо. - Ему бы первым делом самоутвердиться, про нас он и думать забыл.

Еще минута ушла на поиски злосчастного Дюбоска. Наконец он прибыл сама предупредительность и внимание.

- Вам известно, кто я? Как меня зовут?

- Разумеется. Вы - господин Руассе, заместитель префекта полиции.

- А еще кто?

Баум почувствовал отчаяние - тут уж он ничего поделать не может.

- Разве это не вы назвали меня совсем недавно напыщенным индюком? вопрошал между тем Руассе, почти наслаждаясь ситуацией. Офицер, красный как рак, стоял молча, будто язык проглотил.

- Я имел удовольствие только что прослушать ваши переговоры по радио, этим я еще займусь и вами особо, можете быть уверены. А пока - очистите тротуар.

- Но у нас приказ, господин Руассе...

- Я кому сказал - очистить тротуар! - взревел Руассе, голос его сорвался почти на визг. Полковник спецназа рискнул вмешаться:

- И у меня приказ...

- А вы, - заорал Руассе, обрушивая начальственную ярость на него, - а вас я попрошу заткнуться! Находясь на улицах Парижа, вы подчиняетесь префектуре. Здесь префектура для вас - я, я, Ален Руассе. А теперь немедленно очистите от людей тротуар и пропустите сотрудников ДСТ. Быстро, я говорю!

Он не успел еще докричать свой приказ, как сотрудники отдела уже бросились к стройплощадке. Было 10:11, колонна находилась метрах в ста от опасного места - там она приостановилась на минуту, строго придерживаясь распорядка, и снова неспешно двинулась.

Руассе еще не закончил разнос.

- Ваше имя как - Жоспен? - набросился он на старшего офицера. - А ваше, полковник?

Полковник Рок счел за лучшее больше не спорить и назвал себя, как положено, по всей форме.

- Жоспен, отвечайте, выходил кто-нибудь со стройплощадки, которую вы столь ревностно охраняете?

- Примерно час назад вышел один из сторожей.

- Вы хотите сказать, что это он так представился - одним из сторожей?

- Это было именно так, господин Руассе.

- Merde! - услышал Баум, сразу поняв, что означает сие неблагозвучное восклицание: одного, по крайней мере, уже упустили. Он кивнул Леону - что там ни говори, это был его, Леона, звездный день.

- Бегом давай!

- Стрелять разрешается?

- Можно.

Позади линии полицейских оперативники ДСТ уже взламывали ворота. Под ударами железных ломиков они устояли всего полминуты: засов поддался, тяжелые створки повисли на одной петле. Полицейские и спецназовцы изумленно наблюдали, как небольшая группа штатских в помятых костюмах и нескладных ботинках стремительно разбегается по стройплощадке.

Ингрид все подготовила. Она стояла на коленях на бетонном пятачке, дожидаясь, пока процессия дойдет до угла строящегося здания, так, чтобы первый снаряд упал метрах в пятидесяти позади тех, кто идет в первом ряду. Там, в этих рядах, есть люди, которым никак не следует причинять вреда. Она уже собралась с силами и испытывала странное спокойствие. Ей помнилось, что во время прежних своих акций она не бывала так уж совсем спокойна.

С ее места не было видно ворот, поэтому она не заметила, что на стройплощадке появились люди. Не слышала даже, как взламывали ворота. И снайперов она не видела, а они уже карабкались по лестнице на башенный кран. Приказ был дан четкий: убить. Если после первого выстрела останется жив, только ранен, - стреляйте снова, - сказали им. На следствии выкрутимся как-нибудь.

Ружья с оптическим прицелом висели у них за спиной, пока они поднимались, останавливаясь через каждые десять - двенадцать ступенек, чтобы осмотреть площадку сверху. С высоты примерно двадцати метров они заметили Ингрид - она стояла на коленях спиной к ним. Стрелки тут же расчехлили ружья.

- Я мечу в голову, - сказал один. - Ты целься пониже.

- Постой-ка, да это девушка!

- Ну и что? Они все одинаковые.

Снайперы разговаривали, держа цель на мушке.

Ингрид подняла к стволу миномета бризантную мину. Хорошо бы дымовую сейчас, вот был бы переполох, но не может она позволить себе такое удовольствие. Миномет стоял наготове, она опустила свою ношу в дуло и чуть подождала, пока та опустится: тогда только можно нажимать на спусковой механизм - так сказано в инструкции. Мина заскользила вниз. Вот он и настал - важнейший момент в истории их движения. Через секунду она услышит взрыв, а вслед за ним - панические крики. Это и есть политический эффект паника, вопли, страх. Это и значит - добиться политического результата. В конце концов, миномет или револьвер олицетворяют власть...

В момент, когда мина заскользила вниз по желобу, оба снайпера выстрелили одновременно, а Ингрид резко наклонилась, успев нажать на спуск.

Пуля, нацеленная в голову, просвистела мимо, а вторая, та, что метила в сердце, попала в плечо - мина уже двинулась по стволу вверх. Девушка дернулась от толчка и упала прямо на жерло, мина вошла ей в грудь, пробила тело насквозь и, ударившись о бетон, тут только взорвалась.

- Господи Боже, - произнес снайпер, попавший в цель. - Девушка! Боже ты мой!