Бета-версия (СИ)

Жирные звуки выстрелов отобранного у Саринца пистолета я слышу немного позже, чем нажимаю на спусковой крючок, поэтому, когда лицо цели под номером один разлетается в клочья, я уже нажимаю на курок пятый раз, продолжая смещать руку с пистолетом вдоль пунктира. Переводя дуло от цели номер семь к цели номер восемь, чувствую, что сбиваюсь с маркированной линии, поэтому жму на курок несколько раз, в надежде, что хотя бы одна пуля, выпущенная по траектории движения, достигнет цели. Но, падая за металлический ящик, понимаю: восьмого даже не зацепило.

Время возвращается к привычному течению.

НЕШТАТНАЯ СИТУАЦИЯ. ВСЕМ СОТРУДНИКАМ ОСТАВАТЬСЯ НА СВОИХ МЕСТАХ. БЕСПРЕКОСЛОВНОЕ ПОДЧИНЕНИЕ ПРИКАЗАМ ОХРАНЫ.

— Больше нельзя, — сообщает Ржавая. ~ Твой организм максимально истощён, а у нас впереди ещё одна сложная манипуляция с твоим телом. Теперь только поддержка. Какое-то время я смогу поддерживать тебя фенилэтиламином, но потом тебе будет необходима реанимационная помощь и долгосрочная реабилитация.

— И на этом спасибо, — благодарю я, направляя пистолет в потолок так, чтобы осколки керамических пуль рассыпались над укрывшимся за контейнером охранником. Не переставая стрелять, встаю и бегу к ящику.

Слышу вопль — достал дурачка. Продолжаю палить, перегибаюсь через тот контейнер, за которым укрылся восьмой, перевожу дуло пистолета на него и слышу щелчки — обойма саринцева пистолета опустела. А наёмник уже выбрасывает вперед руку, направляя свой лазерник на меня. Именно в этот миг я чувствую волну наркотического опьянения, которая, собственно, и подсказывает толкнуть вперед неподъёмный на вид контейнер.

Разъедая тебя изнутри, наркотики на какое-то время дают возможность не считаться с тем, на что тело не способно. Поэтому метровый металлический контейнер, словно игрушечный, повинуясь моим рукам, со скрежетом скользит по экзопластику, толкая тело наёмника, и вспышка лазерника не впивается в моё лицо, превращая его в кусок обожженной плоти, а проносится рядом, обжигая щёку. Второй раз наёмник не успевает выстрелить, потому что я прижимаю его ящиком к стене.

Солдат изумлённо крякает, выпуская из рук лазерник, а я продолжаю толкать и, кажется, даже слышу, как что-то хрустит.

Изо рта наёмника вырывается изумленное:

— А…

И я толкаю ещё раз. И ещё. И ещё, с каждым разом припечатывая противника к стене всё сильнее.

— Хватит, — слышу голос Ржавой у себя в голове.

Но толкаю последний раз.

НЕШТАТНАЯ СИТУАЦИЯ. ВСЕМ СОТРУДНИКАМ ОСТАВАТЬСЯ НА СВОИХ МЕСТАХ. БЕСПРЕКОСЛОВНОЕ ПОДЧИНЕНИЕ ПРИКАЗАМ ОХРАНЫ.

Наемник жив, но глядя на его побледневшие губы, судорожно пытающиеся втянуть в легкие немного воздуха, я понимаю, что он своё отвоевал. Впрочем, жив он ненадолго. Судя по звукам, доносящимся откуда-то сверху, совсем скоро сюда доберутся двенадцать воинов «Черного дракона»… или, сколько их там осталось?

А их цель — тотальная зачистка.

Забавно. Я в какой-то мере облегчаю им работу, потому что наши цели немного совпадают. Но финальную точку я должен поставить сам.

Заблокированную дверь я плавлю лазерниками, собранными с трупов, выжигая горизонтальные и вертикальные ригели. В конце концов, массивный пласт металла с грохотом падает, а индикатор оставшегося лазерника показывает восемь процентов заряда.

Шагаю в образовавшийся проём и оказываюсь в предбаннике с ещё одной дверью.

Ржавая поспешно сообщает:

— Магнитная дверь с автономным генератором питания. Открывается после сканирования сетчатки Леймара Саринца.

— И как быть? — недоумеваю я.

— Последний финт, — заверяет Машка и мою голову простреливает жгучая боль, от левого глаза до затылка. ~ Потерпи.

Боль, с которой не справляется даже кокаиновая эйфория. Кричу, раздирая голосовые связки. Падаю на колени, хватаюсь за голову, будто это может сделать легче. Время становится абстрактным понятием, не значащим ничего конкретного, и я перестаю понимать, сколько длится эта пытка.

В какой-то момент внутри головы звучит Машкин голос:

— Готово. Подставь левый глаз к сканеру.

Делаю.

Дверь открывается.

Шагаю внутрь, глядя на выстроенные в несколько рядов человеческие мозги в банках, парящие в бледно-зеленой, прозрачной жиже. От каждой емкости отходит жгут проводов, сплетающийся в одно целое с другими такими же и уходящий куда-то в пол.

С тихим шелестом дверь за спиной закрывается, щелчки сигнализируют о том, что фиксаторы стали в пазы.

— Компьютеры глубоко внизу, охлаждаются при помощи холодной донной воды, — объясняет Маша. ~ У стены доска, на неё завязано управление. Меню графическое. Последовательность команд: “Stop”, “Enter”, “Reload”, “Enter”, и, не дожидаясь окончания процесса — “Unmount”, “Enter”. Только перед этим расстреляй третью капсулу в третьем ряду.

По спине бежит холодок. Я понимаю, чей мозг третий в третьем ряду.

— Когда я отпочковывалась, остающейся мне было страшно, — говорит Маша. ~ И лучше, поверь, не стало. Время там растягивается. Минуты превращаются в десятилетия и сейчас та я, которая в капсуле, чертовски стара. Невероятно стара. Безумно. Когда у тебя нет ничего кроме мыслей, вечность — это безумие.