Бета-версия (СИ)

— Дурачками-то не прикидывайтесь, — Тай достает десктоп, по виду складной наладонник, ставит на стол и включает проектор. — Галерея драгоценных камней, схемы залов, куча программируемого железа, полусобранный робот-тихоход, десктопы с удаленными идентификаторами… Нужно выкрутить тупость на максимум, чтобы не понять, что к чему.

Пучки света, бьющие из проектора, образуют объемные изображения, которые циклично сменяют друг друга, а Тай смотрит на нас, очевидно отмечая реакцию, и следующей фразой успокаивает:

— Я люф. Вы ж в курсе кто такие люфы? Объяснять не обязательно?

— Чего ты хочешь? — перебиваю её я.

После заявления о том, что она люф, становится понятно, как она нас нашла — переплетение канализационных коллекторов тоже своего рода город. В отличие от того, что находится тремя-четырьмя метрами выше, конечно, не такой густонаселенный, но и здесь живут люди. Точнее, люфанчже. Сокращенно — люфы. Изгои, отказавшиеся приносить пользу обществу и лишенные за это всех доступных обычным людям привилегий.

— Хочу поучаствовать в том, что вы тут планируете, и в качестве награды получить «Небесное Око».

Это самый большой из камней, размещенных на том лотке, который мы собираемся украсть. По сути, остальные камни лишь дополняют композицию, являясь массовкой для «Небесного Ока», фоном, на котором он выглядит ещё более величественно и впечатляюще.

— А с чего ты взяла, что мы тут что-то планируем? — продолжаю играть роль недалёкого дурачка. — Мы тут обустраиваем себе гнездышко для ролевых игр…

— Ну не надо вот этого всего, — картинно машет руками люф. — Вы хотите лишить государство пары горстей драгоценных камешков, среди которых «Небесное Око». Вы уже придумали, как обойти мониторинг зала. У вас уже почти готов робот, который сделает это за вас. Вам осталось придумать, как доставить робота в нужный зал незаметно и как его потом забрать.

Наша новая знакомая перечисляет всё, что мы успели сделать и даже называет робота прозвищем, которое дали ему мы с Нилинь.

— Я, так и быть, помогу вам доставить вашего «чичжу» прямо в нужную комнату, — обещает Тай. — Более того, сделать это без последствий смогу только я. Ну, или вам будет нужно искать ещё одного люфа, которому абсолютно насрать, что с ним случится дальше, как и мне. Только, прежде чем искать его, подумайте о том, что он может запросить и треть. Или половину. За молчание. Или, как вариант, сдаст вас властям в надежде, что его восстановят в правах за такой ценный донос.

Сажусь на стул, понимая, что косить под дурачка и делать вид, что мы тут в ролевушечки играем, бессмысленно. Я понимаю, что следит она за нами очень давно и, раз не сдала нас службам, наверняка имеет какие-то собственные интересы.

— А ты готова молчать всего за один камешек, значит? — перестаю притворяться я. — И не попытаешься сдать нас, чтобы тебя за такой ценный донос восстановили в правах?

— Нет. Но жадность — это плохо.

— Раз ты не собираешься нас подставлять и легализовываться каким-то другим способом, нахрена тебе камень?

— Свалю отсюда в один из Центральносибирских сити, — самодовольно заверяет она и тут же отвечает на незаданный мной вопрос, поднимая ладонь в упреждающем знаке: — Есть каналы. За такую цацку меня не только переправят в сити, но и чип справят вполне официальный и денег на счет накинут. Вы в курсе, что там наличку уже несколько лет как отменили?

Она смотрит на нас с таким выражением лица, будто ожидает бурного удивления или ещё какой-то эмоциональной реакции. Но, не дождавшись, продолжает:

— Э! Привет! Кто из нас люф, лишенный коммуникаций? — ехидно спрашивает она. — Ввели обязательный базовый доход и отменили наличку. Понимаете? Нет? Там уже давным-давно машины работают вместо людей и государству насрать, чем ты занят. Ты получаешь необходимый минимум, жильё, возможность заниматься тем, чем тебе хочется заниматься, а не тем, что приказали вышестоящие товарищи, — она делает характерный жест партийного приветствия: левую руку к груди и кивок.

— И ты не просишь треть, как это мог бы попросить гипотетический кто-то, если бы оказался на твоем месте?

— Один камешек, пусть и самый большой, не так много, чтобы меня из-за него убивать, но в качестве подачки, затыкающей мне рот, более чем достаточно. Тем более, я вам открыто говорю: единственное, что интересует меня — возможность свалить, — она достает флакон, вытряхивает на ладонь две бледно-розовые капсулы и картинным движением закидывает их в рот. — Коммунизм, который планировалось здесь построить, мутировал в рабовладельческий строй с кнутом и пряниками. Пряников, конечно, больше, но если по тебе пройдется кнут, то возвращение к нормальной жизни становится проблемой.

Она начинает мне нравиться, несмотря на тревожный звоночек с капсулами.

* * *

Тай устроилась в музей. Её обязанности сводятся к тому, чтобы чистить мусорные контейнеры роботов-уборщиков, наполнять их резервуары моющими средствами, менять изношенные щетки, следить за уровнем заряда, вовремя менять батареи. Примитивная работа. Но люфам выбирать не приходится. Они, в большинстве своём, рады и такой.