Бетанкур

Готман будет активно работать и на строительстве Исаакиевского собора, Благовещенского моста, железной дороги Москва—Петербург. Его назначат куратором проекта Дмитрия Ивановича Журавского (выпускника Института инженеров путей сообщения 1840 года), осуществившего перестройку шпиля собора Петропавловской крепости, заменив деревянные конструкции металлическими. С 1839 по 1849 год под руководством Готмана будет сооружен Кремлёвский дворец в Москве.

С 1819 по 1823 год Готман построит здание Института Корпуса инженеров путей сообщения в соответствии с проектом, оставленным ему в наследство Тома де Томоном.

Именно Готман учредит ежегодные командировки профессоров института в Европу и США, что благотворно повлияет на уровень подготовки будущих инженеров. Так, конференция института в 1837 году командирует П.П. Мельникова и С.В. Кербедза в Англию, Францию, Германию, Бельгию и Австрию для изучения нового вида транспорта — железных дорог. А с 1839 по 1840 год П.П. Мельников и Н.О. Крафт изучали организацию железных дорог в США, что позволило им убедить научные, инженерные и финансовые круги России в выгодности и перспективности железнодорожного транспорта.

При А.Д. Готмане в 1837 году вошла в строй первая в России железная дорога общего пользования Санкт-Петербург — Царское Село. В 1842 году началось строительство первой в мире двухпутной железнодорожной магистрали Санкт-Петербург — Москва, куда были откомандированы по рекомендации Готмана Мельников, Крафт и другие инженеры, а также началось строительство (по проекту Кербедза) первого постоянного моста через Неву. В состав комитета по строительству моста вошёл и Готман.

Благодаря Андрею Даниловичу удалось ускорить издание литографированных курсов лекций по гидрографии, минералогии, геологии, всеобщей и русской истории, статистике, теоретической механике и др. Началось преподавание курса военных сообщений (с 1843 года).

Впервые в истории института Готман собрал коллектив профессоров (Остроградский, Буняковский, Чижов, Вранкен, Бутырский, Волков, Соболевский, Мельников, Кербедз, Евреинов, Буттац, Добронравов, Янушевский, Ястржембский, Глухов и др.), поднявших техническое образование в России на европейский уровень. Вместе с помощником по учебной части Я.А. Севастьяновым Готман перевёл преподавание в Институте инженеров путей сообщения с французского языка на русский. В 1859 году царь пожалует Готману чин полного генерала. Последние годы Андрей Данилович будет жить в Саксонии и умрёт в Дрездене. Но это всё будет потом. А пока Андрей Готман только приступил к чтению лекций по архитектуре в Институте Корпуса инженеров путей сообщения, который сам только что окончил.

ОБРУСЕВШИЙ НЕМЕЦ

Каждую неделю для преподавателей и курсантов, живших в институте, топили баню. Сначала парились генералы, затем рядовые преподаватели, а потом воспитанники. Но иногда бывало и так, что парились все вместе, особенно перед праздниками. Больше всех любили хлестаться мокрым веником Андрей Готман и Густав Гасфорт. Немец ложился на самую верхнюю полку и просил поддать пару. Размочив связку сухих длинных стеблей с берёзовыми листьями и задрав кверху длинные ноги, начинал бить по ним, приговаривая: «Кто сказал: то, что для русского хорошо, то немцу смерть?» Все с восхищением убеждались, что немцы могли выдерживать пар в бане наравне с русскими, а иногда даже и лучше их. Бетанкур тоже любил париться, порой проводя в бане по нескольку часов.

Гасфорт обожал своего учителя. В первый год учёбы Густав считался отъявленным театралом, но не потому, что любил сцену и часто посещал театр, а потому, что волочился за актрисами, предпочитая кордебалет. После одного спектакля у него произошла ссора из-за танцовщицы с поручиком Троицкого мушкетёрского полка. Дело чуть не кончилось дуэлью, но за офицера вступился сам генерал-губернатор Санкт-Петербурга Александр Дмитриевич Балашов, написавший Бетанкуру письмо с рекомендацией отчислить нерадивого воспитанника из института за недостойное поведение и лишить его воинского звания. Послание, написанное по-русски, Августину Августовичу перевели. Но Бетанкур никак не отреагировал на него. Он просто небрежно бросил письмо в один из ящиков стола.

Когда директор института старый француз Сеновер через некоторое время поинтересовался, как он собирается отозваться на запрос генерал-губернатора, Августин Августович ответил, что письмо, адресованное ему, он прочесть не смог, так как не знает языка, поэтому о содержании послания ему ничего не известно. Однако ж, если генерал-губернатор действительно хочет получить от него ответ, пусть повторит письмо на французском языке.