Бетанкур

Сама мысль, что великая русская княжна может занять место Жозефины, пугала её. При этом французский посланник в Петербурге Луи Коленкур докладывал в Фонтенбло: «Здесь все более повторяется слух о разводе в Париже. Приводят даже слова императора Александра и Великой Княжны Екатерины. Рассказывают, что, когда ей было высказано сожаление по поводу того, что придется её лишиться, она будто бы сказала, что когда дело идет о том, чтобы сделаться залогом вечного мира для своей родины и супругой величайшего человека, какой когда-либо существовал, не следует сожалеть об этом».

Информация, которую получал Бонапарт из России от Коленкура, нравилась императору, но не соответствовала действительности. Александр уже был настроен решительно против этого брака, хотя ему ещё приходилось лавировать, чтобы окончательно не оскорбить Наполеона.

А тем временем во Франции, пустив слух о предстоящем разводе, министр полиции Жозеф Фуше предпринял решительный шаг. Он написал письмо Жозефине, в котором просил, чтобы она развелась с Наполеоном во имя Франции, а взамен жертвы обещал достойную денежную компенсацию. Получив и прочитав письмо, императрица пошла к мужу и, закатив скандал, потребовала объяснений. Бонапарт, застигнутый врасплох, не решился воспользоваться случаем, чтобы поговорить о разводе. Наоборот, он пообещал ей уволить Фуше. Однако, жестко поговорив с министром, оставил его на своем посту, а сам поспешно уехал в Италию, отложив проблему развода на неопределенное время. Вернувшись с Апеннинского полуострова, Наполеон почувствовал смутное желание покончить с этим делом. Настроение императора мгновенно было замечено и направлено в нужное русло: заклятые враги, Талейран и Жозеф Фуше, снова объединились.

Бонапарта оплели со всех сторон и стали понуждать к разводу. Когда император приехал в Эрфурт, у него ещё не было полной уверенности в том, что он разведётся с Жозефиной. Но при этом он уже хотел, чтобы русский двор хранил для него руку одной из великих княжон на случай, если он всё-таки разведётся.

Слухи о будущей помолвке Екатерины Павловны с французским императором, переходя из одной великосветской гостиной в другую, обрастали самыми невероятными подробностями и выдумками. Каждый истолковывал самый незначительный факт в поведении членов императорской семьи в любую желаемую ему сторону. Так, французский посол, собирая слухи и сплетни, даже не удосуживался их осмыслить и выдавал желаемое за действительное. Он писал в своей книжечке-дневнике: «Великая княжна Екатерина выходит за императора, ибо она учится танцевать французскую кадриль». Опытный царедворец Коленкур сообщал в Париж то, что хотели слышать от него в Тюильри Наполеон, Фуше и Талейран.

Тем временем в Петербурге готовилась почва для отказа французскому императору. В столицу приехали два возможных претендента на руку великой княжны. Первый, принц Пётр-Фридрих-Георг Ольденбургский, приходился Екатерине Павловне двоюродным братом, а его мать — родной сестрой вдовствующей императрице Марии Фёдоровне. По отцу принц принадлежал к младшей ветви Гольштейн-Готторпского дома, к которому имел самое прямое отношение убиенный русский царь Пётр III, муж Екатерины Великой.

Вторым претендентом на руку великой княжны был Леопольд Саксен-Кобургский, также родственник русского императорского дома: его сестра Юлия была замужем за цесаревичем Константином, родным братом Александра I. Восемнадцатилетний принц Леопольд был красив, хорошо образован, но абсолютно беден. Восьмой ребенок в семье, он практически не получил никакого наследства от своего отца герцога Франца, умершего незадолго до создания Рейнского союза, куда должно было войти и его крохотное герцогство.

Перед Екатериной Павловной стоял трудный выбор: на ком из двух женихов остановиться? У каждого из них были свои преимущества и недостатки. Екатерина по неизвестным до конца историкам причинам остановила свой выбор на принце Георге Ольденбургском. Вот что сообщил об этом решении посол Франции в России маркиз де Коленкур: «Принц мал ростом, некрасив, худ, весь в прыщах и говорит невнятно».