Бетховен и Элиза. Нежное послание

Многочисленные выступления Бетховена, его пламенные импровизации вызывали все более восторженный прием. Музыкальный критик Юнкер писал: «Я слышал, как он импровизировал, и мне самому даже предложили дать ему тему для вариаций. На мой взгляд, можно с уверенностью судить о степени виртуозности этого величайшего пианиста, милого и деликатного человека, неистощимого по богатству идей, по совершенно особенной выразительности манеры игры, по совершенству, с которым он играет. Я не мог бы сказать, чего ему еще не хватало, чтобы быть великим артистом. Я слыхал, как играет на фортепиано Фоглер… Но Бетховен, независимо от степени совершенства, более значителен, более красноречив, более выразителен, короче говоря, этот превосходный исполнитель как адажио, так и аллегро, дает больше для сердца. Отличные музыканты капеллы сами восторгаются им, и все обращается в слух, когда он играет. Однако он скромен, без всяких претензий».

Бетховен с первого взгляда привлекал к себе внимание. У него была характерная, запоминающаяся внешность. Господствующая черта – воля, плебейская, мужицкая сила. Невысокий, приземистый, коренастый, крепкого, даже атлетического сложения. Большая круглая голова на короткой шее, широкое, чрезвычайно смуглое, почти коричневое (а по утверждению других – кирпично-красное) лицо с крупными чертами.

Большой рот с выдающейся нижней губой и мощными челюстями, способными разгрызать орехи, короткий квадратный нос, напоминающий львиный. Сравнение с львиной гривой вызывают и волосы – лес густых, черных как смоль волос, обрамляющих могучий выпуклый лоб.

Перенесенная в 17 лет оспа навсегда оставила свои следы на лице и сделала Бетховена близоруким. Но, несмотря на это, серо-голубые глаза его, маленькие и глубоко посаженные, постоянно горят внутренним огнем, вдруг расширяясь от страсти или гнева, и на смуглом лице кажутся почти черными.

Выражение лица Бетховена чаще хмурое, сосредоточенное, отражающее напряженную работу мысли; лишь иногда его озаряет добрая улыбка; а смех, короткий и громкий, неприятен и искажает лицо – смех человека, не привыкшего к веселью. Во время долгих и дальних прогулок, которые Бетховен любит с юности, у него выработалась быстрая, энергичная походка с характерным наклоном корпуса вперед.

* * *

Спокойно и однообразно – в выступлениях, уроках, сочинении музыки – текут дни Бетховена в Бонне. Осенью 1789 года Бетховен поступил в недавно открывшийся Боннский университет на философский факультет. В нем сохранилось еще немало средневековой схоластики: основным предметом считалось церковное право, самое большое количество профессоров – шесть – вели богословие. Наряду с этим читались лекции по немецкой философии Лейбница и Канта. Среди профессоров университета выделялся радикальными политическими взглядами «немецкий якобинец», бывший монах, блестящий оратор и поэт, знаток античной литературы Евлогий Шнейдер, постоянно подвергавшийся нападкам католического духовенства.

В 1790 году Бетховен еще раз встретился с Евлогием Шнейдером. Композитор написал кантату на смерть Иосифа II – австрийского императора, известного своими либеральными, хотя и неосуществленными намерениями[7]. Кантата должна была исполняться на заседании памяти просвещенного монарха, которое организовало боннское Общество любителей чтения. Торжественную речь взялся прочесть Шнейдер. Однако исполнение бетховенской музыки не состоялось – она была признана слишком сложной.

«Папаша Гайдн»

Но зато музыку Бетховена одобрил великий Гайдн, наряду с Моцартом занимавший тогда первое место на музыкальном Олимпе.

Франц Йозеф Гайдн (1732–1809) родился 31 марта 1732 года в австрийском селе Рорау, недалеко от границы с Венгрией, в семье каретного мастера и кухарки. Музыку его родители считали благородным и прибыльным занятием, и в 1737 году они отправили Иозефа учиться музицированию и пению. Так, пяти лет от роду, он оказался в небольшом городке Хайнбурге, где стал жить у своего двоюродного брата, работавшего хормейстером. Тот начал учить мальчика петь. Обращались с Йозефом сурово, впоследствии он вспоминал, что его «пороли гораздо чаще, чем кормили».

Весной 1739 года капельмейстер венского собора Святого Стефана Г. Рейтер, искавший для своей капеллы музыкально одаренных детей, обратил внимание на семилетнего Йозефа. Чудесный голос и необыкновенные музыкальные способности маленького певчего покорили Рейтера. Он зачислил Гайдна в свою капеллу.

Однако за десять лет, проведенных Йозефом в капелле, он получил всего два урока по композиции. Когда же в семнадцать лет Гайдн потерял голос, капельмейстер вышвырнул юношу на улицу.

Долгое время Йозеф скитался по дорогам Австрии как бродячий музыкант. Попав в знаменитую труппу комика Курца, Гайдн создал новаторскую по тем временам комическую оперу «Хромой бес», принесшую ему 25 гульденов, которые были вскоре истрачены.