Бетховен

— Отлично, — весело заявил Харви. — Мне нравятся национальные парки. Если повезет, мы увидим там разных животных, и еще гейзер, и…

— Заткнись, — рявкнул Варник. — Мы не на экскурсию идем, чтоб ты знал. Полезайте в машину.

Плечи Харви поникли.

— Простите, босс.

Варник включил зажигание, и старенький пикап загромыхал вниз по холму к воротам национального парка.

Смотрительница парка стояла у ворот, глядя, как подъезжает грузовик. Она подняла руку, и Варник остановил машину.

— Доброе утро, — сказала смотрительница. — Давайте посчитаем. Трое взрослых и машина… это выходит семьдесят пять долларов.

— Семьдесят пять баксов! — воскликнул Варник. — Я не собираюсь покупать этот парк. Я просто хотел немного прогуляться здесь.

— Да, сэр, — отозвалась смотрительница. — Я это понимаю. Но входная плата за троих взрослых человек плюс один автомобиль составляет семьдесят пять долларов. Служба Национальных Парков нуждается в каждом пенни, которое только может получить.

— Пенни я могу отдать, — проворчал Варник. — А сколько заплатят двое взрослых и ребенок?

— Пятьдесят долларов, сэр.

— И сколько лет может быть ребенку?

— Ребенок должен быть в возрасте до тринадцати лет включительно, сэр.

Варник указал на Харви.

— Да, но ему всего двенадцать. Он просто выглядит старше своего возраста, вот и все.

— Хорошая шутка, сэр, — без улыбки ответила смотрительница. — Платите за вход. С вас семьдесят пять долларов.

— Вернон, — сказал Варник. — заплати этому типу… то есть девушке. Я хочу сказать, заплати этой доброй женщине.

— Почему я? — заспорил Вернон.

— Потом что у меня нет денег, — прошипел Варник.

Вернон, ворча, извлек бумажник и неторопливо отсчитал ровно семьдесят пять долларов.

— Я хотел бы получить квитанцию, — заявил Вернон, — чтобы потом стрясти с босса возмещение за свои расходы. Это деловые расходы.

Смотрительница парка выписала квитанцию.

— Счастливой экскурсии, господа.

— Хорошо, хорошо, — пробурчал Варник. — Всегда рады.

Они въехали на территорию национального парка и поставили грузовик на стоянку.

— Отсюда нам придется идти пешком, — сообщил Варник.

— Ну и ладно, — отозвался Вернон. Его куда больше интересовало, сможет ли он получить с босса свои семьдесят пять баксов.

Харви радостно двинулся вперед.

— Я часто приходил сюда в детстве. Еще тогда, когда был бойскаутом!

— Ты был бойскаутом? — переспросил его Варник.

— Конечно, был. У меня даже остались все полученные мной грамоты. Когда вернемся в город, я их вам покажу.

— Не нужны мне твои дурацкие грамотки, — злобно ответил Вернон.

— И мне тоже, — сказал Варник. — Все, что мне нужно — это изловить этих проклятых щенков, продать их и убраться из города.

— Я с вами, босс.

— Но сперва нам нужно найти этих нахальных псин.

Некоторое время — точнее, большую часть дня — они слонялись по парку, но не нашли и следа беглых щенков.

— Что ж, поразмыслим, — сказал наконец Варник. — Если бы ты был щенком, то что для тебя было бы важнее всего на свете?

«Я есть хочу», — скулила Чубби.

«Снова о своем желудке», — проворчал Чайковский.

«Простите, но я ничего не могу с этим поделать. У меня потребности, — жалобно сказала Чубби. — Мне нужно много питаться, потому что я быстро расту.»

«Я бы тоже не отказалась что-нибудь скушать, — поддержала ее Долли. — В последний раз мы рылись в отбросах уже довольно давно.»

«И что нам делать?» — вопросила Чубби.

«Мы поищем еду», — пообещал Мо.

Они старательно искали что-нибудь съедобное на всем протяжении пути. Им даже два раза попались урны, но в них практически не было ничего съедобного, и когда перевалило за полдень, все четверо щенков были страшно голодны.

«Что же нам делать?» — спросил Чайковский.

«Продолжать двигаться», — ответил Мо.

Щенки пробежали еще несколько сотен метров. Затем неожиданно Чайковский сказал:

«Знаешь, Мо, хотелось бы мне знать: кто назначил тебя вожаком? Ты всегда говоришь нам, что делать, и это начинает действовать мне на нервы.»

Мо был потрясен злыми словами Чайковского.

«Я… я делал то, что считал нужным, чтобы привести нас домой.»

«И разве мы пришли домой? — Чайковский оглянулся по сторонам. — Ха, как странно! Это вовсе не похоже на дом!»

«Не знаю, почему ты разговариваешь со мной таким тоном, — обиженно ответил Мо. — Я вовсе не хотел быть большой шишкой. Просто кто-то должен был вести нас вперед, вот и все. Кроме того, я не всегда был главным. Долли напугала медведя. Чубби перебежала дорогу и нашла первый контейнер с отбросами…»

«И мы все сражались с плохими людьми и удрали от них, — добавила Долли. — Чайковский, мне кажется, ты несколько несправедлив к Мо.»

«Но он так раскомандовался!»

«Я вовсе не собирался этого делать, — отозвался Мо, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Я так же голоден, как и вы. Я так же устал, как и вы… Я так же напуган, как и вы. Я тоже хочу домой. Я хочу увидеть маму, папу и всех остальных. Я не хотел, чтобы мы бродили по лесам, но нам пришлось это сделать. Если бы мы не сбежали, нас бы продали поодиночке и мы уже никогда не увидели бы друг друга. Никогда в жизни… Вы это понимаете?»