Бэтмен. Темный рыцарь

Когда Брюсу исполнилось четырнадцать лет, следивший за ним то из одного, то из другого окна особняка Альфред заметил, что его подопечный носится по парку, влезает на деревья, спрыгивает с них и швыряет подворачивающиеся под руку крупные камни. Услышав об организации местной футбольной лиги для молодежи, Брюс сумел записаться в одну из команд, хотя и не ходил ни в одну из местных школ. Он забросил занятия после второй тренировки.

– Просто я не создан для этих раздевалок, – объяснил он Альфреду и никогда более не возвращался к этой теме.

Однако он не забросил спорт, просто расстался с командой. В шестнадцать лет он попросил Альфреда отвезти его покататься на лыжах. Альфред ни разу в жизни и близко не подходил к лыжам, однако, сделав несколько звонков, он узнал об отличном, хотя и дорогом курорте в Вермонте, заказал там номера в отеле и отправился покупать снаряжение.

Они решили поехать на автомобиле, что оказалось ошибкой. Поднялась жуткая метель, дорога сделалась опасной, и скорость пришлось сбросить до минимальной. Словом, приехали они только к десяти часам вечера. Симпатичная молодая женщина в приемной сказала, что подъемники уже выключены на ночь и откроются только в шесть утра, однако гостиная открыта, а в камине горит огонь, вокруг которого собралась отменная компания. Альфред счел предложение чудесным, однако Брюс откланялся, сославшись на усталость. Альфред пожелал ему доброй ночи и отправился в гостиную, где, попивая горячий сидр, провел чрезвычайно приятный час за беседой с отставным школьным учителем, большим любителем бегоний.

Перед тем, как отправиться спать, Альфред решил заглянуть к Брюсу. Комната мальчика оказалась пустой, а постель не была расстелена.

– Мог бы и раньше догадаться, – попрекнул он себя. - Устало, вишь, дитятко!

Брюс купил пару снегоступов у мужчины, грузившего на парковке багаж в свой автомобиль. Одев их на ноги, он взвалил на плечо лыжи и отправился в горы, туда, где обычно катались мастера спорта. Подъем был медленным и скучным, он то и дело поскальзывался, падал, приходилось пробиваться и через высокие – по грудь – наносы. Наконец, чуть за полночь, Брюс оказался на вершине горы. На небе не было ни облачка, снег искрился под светом луны. «Дивная ночь, будто сошедшая с рождественской открытки», – мимоходом отметил Брюс.

Однако у него было важное дело. Сбросив снегоступы, он надел лыжи и замер наверху трассы. Издали кто-то окликнул его – должно быть, ночной смотритель. Повернув голову на крик, Брюс отсалютовал рукой и оттолкнулся палками.

Снежинки жалили его щеки, лыжи скрипели по снегу, трасса разворачивалась навстречу ему, и он наслаждался собой, пока весь мир вдруг не перевернулся вверх тормашками.

Смотритель вызвал полицию, полиция – спасателей, которые вместе с двумя медиками обнаружили Брюса на дне узкой расщелины – без сознания, с рассеченным лбом, две половинки одной лыжи лежали рядом с ним, а другая торчала из снега, самым неестественным образом выгибая левую ногу.

Через час Альфред вошел в лазарет приюта, где и обнаружил Брюса. Левая нога его была в гипсе, лоб закрывала белая повязка.

– Полагаю, что ты хорошо отдохнул, – заметил Альфред.

– Боюсь, что на склон на этот раз мне уже не вернуться, – проговорил Брюс. – Голова чуть побаливает. Ладно. Отложим до следующего раза?

Альфред посоветовался с врачом, приглашенным из соседнего города, и узнал, что Брюс самым аккуратным образом сломал ногу, заработал сотрясение мозга и уйму синяков, а рассеченный лоб потребовал одиннадцати стежков. «Однако, – заключил доктор, – если Альфред хочет перевезти Брюса в Готэм и может обеспечить подходящий транспорт, особых проблем он не видит».

Подходящим транспортом оказался большой двухмоторный геликоптер системы Сикорского, приземлившийся на поляне возле имения Уэйнов. Ту ночь Брюс провел в собственной постели.

Прошло некоторое время, повязка и гипс сделались ненужными, синяки прошли, и семейный доктор Уэйнов, наконец, объявил Брюса здоровым.

Брюс никогда более не катался на лыжах отдыха ради, хотя ему пришлось совершить несколько лыжных переходов, когда он находился в монастыре Раса аль-Гуля: как-то раз он был вынужден целых три дня идти без ночлега по покрытому снегом склону горы. Кроме того, однажды Рас предложил ему съехать на спор по почти вертикальному ледяному обрыву, у основания которого торчали острые скалы.

Интересы Брюса обратились к другим видам спорта. Он заказал себе полный олимпийский комплект гимнастического оборудования, и целое лето инструктор учил его пользоваться им. Потом он распорядился, чтобы за садом вырыли пятидесятиметровый бассейн, и несколько месяцев плавал в нем перед завтраком. Он поднимал штангу. Бегал. Ездил на велосипеде. Однако преуспевал отнюдь не во всем. Он так и не научился направлять в нужное место пущенную из лука стрелу и остался посредственным конькобежцем.

Рейчел иногда приходила к нему поплавать и попрыгать с трамплина или просто провести время. Визиты эти были приятны Брюсу, а потом ему вдруг исполнилось семнадцать, и он исчез, даже не позвонив ей.