Бэтмен. Убийственная шутка (ЛП)

Сжав кулаки, он взглянул на Барбару и не удивился, увидев на ее лице полное спокойствие. Эта невозмутимость, которой позавидовал бы любой игрок в покер, была усилена ее очками – очками, в которых она в действительности не нуждалась. Она стала их носить, когда на сцене появилась Бэтгёрл, тем самым укрепив имидж степенной библиотекарши. Пока Барбара училась в колледже, она овладела библиотечными науками и одновременно проходила курс криминологии. Учитывая профессию ее отца, никто не сомневался в ее любознательности, которая, по-видимому, носила интеллектуальный характер. Это послужило основой для многих увлекательных дискуссий между отцом и дочерью, которые в последнее время были связаны с работой британского профессора Алека Джеффриса и использованием человеческой ДНК для более точной идентификации подозреваемых в совершении преступлений.

Удивительно, подумал Гордон, как далеко продвинулась криминалистика с тех пор, как он приступил к работе. Даже с момента появления Бэтмена.

– Не торопись, – упрекнула его она, прервав размышления. – Я знаю, что твои связи между нейронами работают не так быстро, как раньше.

– Вы, сопляки, могли бы многому научиться у нас, старых боевых лошадок, – огрызнулся он, просчитывая ход конем. – Полезнее быть терпеливым, оценивать плюсы и минусы, а не бежать на дело сломя голову, без должной подготовки.

– Но некоторые ситуации требуют стремительного принятия решений и еще более быстрых действий, – возразила она. – Все дело в подготовке.

– Возможно, – ответил старший Гордон. Он разыграл слона, напав на одного из ее коней. – Но даже если ты в отличной физической форме, она никогда не восполнит недостаток опыта. Знаешь поговорку: «Старость и хитрость всегда побеждают молодость и мастерство».

Ему она нравилась.

– И все-таки неожиданный ход может застать врасплох даже самого опытного человека.

Она откинулась на спинку стула, рассматривая доску, та отражалась в ее очках.

– Видит Бог, это правда, – согласился он, качая головой. Барбара улыбнулась.

– Бэтмен поймает его, – сказала она. – Он всегда его ловит.

Гордон хмыкнул:

– Похоже, Летучая мышь и Джокер обречены вечно играть в бесконечную игру в кошки-мышки. Он становится более управляемым, если такое вообще возможно, а Джокер – кто знает, как именно петляют мысли в его искривленном болезнью мозге. Как будто он жаждет и погони, и поимки.

– Возможно, у него нет чувства времени, – предположила она, – так же, как нет чувства морали.

Гордон пожал плечами:

– Это его собственная разновидность безумия.

Она кивнула и переставила коня. Он окинул взглядом кухонный стол, потом фыркнул и откинулся на спинку стула, потирая виски. После происшествия в лечебнице сосредоточиться было трудно.

– Сегодня я не в настроении.

– Ничего, – ответила она, – мы всегда можем выбрать другой день. Давай перейдем в гостиную.

Он кивнул и, схватив альбом и газету, пересел в свое любимое мягкое кресло. Она занялась кухней. Положив альбом на стеклянно-металлический журнальный столик, он взял газету и ножницы.

– Ненавижу, – сказал он. – Всякий раз, когда мы сажаем его в тюрьму, я думаю: «Пожалуйста, Господи, пусть он останется там». А потом он убегает, а мы сидим и надеемся, что на этот раз он не сделает ничего особенно ужасного. Ненавижу, – повторил он.

– Папа, ты мог бы хоть разок оставить работу в офисе и расслабиться? – Барбара присоединилась к нему, неся поднос с парой дымящихся кружек. – Я приготовила тебе какао.

– Спасибо, милая, – ответил он, поднося ножницы к краю газеты. – Я выпью, когда приклею новую вырезку.

Этот альбом был посвящен вечному танцу Бэтмена с Джокером. Другие были более общие, отслеживали махинации некоторых особенно красочных фигур преступного мира Готэма, таких как Пингвин и Загадочник.

– Знаешь, я нашла альбом Женщины-Кошки, который, как ты сказал, пропал, – заметила Барбара, ставя поднос на кофейный столик. – Он был за шкафом с одеждой. Ты просто обязан когда-нибудь позволить мне разработать правильную систему хранения, как мы сделали в библиотеке.

– Хммм ... – ответил он, приклеивая газетную вырезку и вдавливая ее в альбом.

– Гляди, ты переборщил с клейстером, – сказала она, морщась. – Он собрался под краями вырезки. Ты запачкаешь штаны...

Она протянула руку, но было слишком поздно.

– Барбара, ты суетливее, чем был твоя ма... – он замолчал. – Это дверь?

– Да, это Колин с другой стороны улицы. Сегодня у нас занятия йогой.

Она прошла в переднюю часть квартиры, все еще держа в руках какао:

– Да ладно тебе, папа... Гости! Убери альбомы.

Когда он поднял альбом, чтобы сделать, как она просила, то наткнулся на самую старую вырезку.

– Хех, погляди-ка. Это когда они встретились впервые. В каком году это было?

– Кажется, я помню, как ты описывал мне белое лицо и зеленые волосы, когда я была маленькой, – сказала она через плечо. – Напугал меня до чертиков.

– Я думал, тебе будет интересно.

– Да, у меня были интересные кошмары.

Она повернула дверную ручку и услышала её скрип.

Зак стоял в коридоре последнего этажа шикарного жилого дома, желудок скручивало, а сердце билось слишком быстро.