Beyond the walls of Belivouc / По ту сторону стен Беливука (СИ)

Девушка неторопливо шла по коридору, попутно проверяя комплект документов, подготовленных для гимназии Беливук. Но внезапно ее внимание привлекла толпа учеников, маячившая, словно пчелиный рой, рядом со школьной доской объявлений.

Она на секунду остановилась, и, убрав кипу бумаг, с осторожностью направилась к стенду. Подойдя ближе, она внимательно принялась читать свежее объявление об изменении положений обучения в гимназии. Оно гласило что, на следующей неделе в Хорватскую школу Волшебства и Магии дополнительно отправятся еще 3 ученика с различных факультетов Хогвартса.

«О нет, Слизерин?! Нет, нет, нет, не может быть! Не дай бог, если Малфой, Мерлин его разрази, поедет туда» — губы девушки судорожно подёрнулись, но она дочитала объявление до конца, нервно водя глазами по тексту.

«…Завтра Вы можете ознакомиться со списком кандидатов, который будет утвержден в течение сегодняшнего дня преподавательским составом школы»

Директор школы Чародейства и Волшебства, Минерва МакГонагалл.

«Черт, нужно бежать в деканат и слезно уговаривать их, чтобы они не утвердили Малфоя. Кого угодно, но только не этого высокомерного болвана», — подумала она и поспешила к кабинету директора. Она знала, деканы факультетов безоговорочно согласятся отправить туда Слизеринскую выскочку, в особенности Снейп, который покровительствовал всей несносной чете Малфоев.

Размышляя над всем этим девушка, даже не заметила, как быстро дошагала до кабинета Минервы. Едва она занесла кулачок над дверью, чтобы постучать, как услышала странные обрывки фраз. Она прислушалась. Взгляд был прикован к старинной дверной ручке, а слух был максимально сконцентрирован на том, что происходило за дверью.

Послышались глухие шаги по кабинету, сопровождавшиеся тяжелым отстуком трости об пол. Девушка затаила дыхание.

— Минерва, Вы — мудрая волшебница, я думаю, Вы понимаете, насколько это важно для нашей семьи? — едва слышно доносился знакомый голос из кабинета директора школы. — Это очень важно для нас, чтобы Драко поехал на стажировку в одну из ведущих школ Магии.

Гермиона сглотнула, и ее глаза бегло заметались, перескакивая по извилистым узорам деревянной двери.

— Я понимаю Люциус, но правила — есть правила. Это решает весь деканат…

— Вы имеете решающий голос, Минерва, тем более, мы оба знаем, что Вы очень тщательно скрываете одну вещь, не так ли? И я думаю, что Вам бы крайне не хотелось, чтобы об этом кто-либо узнал.

На секунду голоса затихли, по всей видимости, МакГонагалл попала в ловушку, из которой ей придется выпутываться, находя самые неудобные компромиссы. Грейнджер продолжала стоять неподвижно по другую сторону кабинета. Словно статуя, она была настолько сконцентрирована, что могла параллельно слышать пульсацию сердца.

— Люциус, неужели после всего того, что пережила ваша семья, Вы смеете меня шантажировать? — пытаясь выиграть время, ответно бросила Минерва.

— Вовсе нет, это не шантаж, а констатация факта, — кротко добавил Малфой старший.

Гермиона представила, какое сейчас у него довольное лицо, как он, чувствуя свое выигрышное положение, виртуозно унижает мудрейшего и благороднейшего человека.

— Мы оба знаем, что я имею ввиду, я вижу по Вашим глазам, что Вы наконец-то догадываетесь, что может произойти в дальнейшем… Драко может посодействовать, если Вы понимаете, о чем я…

Едва ли он завершил начатую фразу, как МакГонагалл его перебила:

— Одно условие.

— Любое… любое условие и по рукам.

— Драко не будет третировать Грейнджер, и мало того, пусть присмотрит за ней. Я понимаю, это достаточно щекотливая ситуация для него. Но, так или иначе, им придется научиться уживаться вместе, но больше, конечно, это касается Вашего сына, Люциус. Мне важно, чтобы Гермиона отправилась туда, как Вы знаете, мы отправляем исключительно лучших учеников, чтобы не ударить в грязь лицом.

— Несомненно, Вы можете положиться на меня, — последние слова Люциуса звучали не совсем вразумительно, на что МакГонагалл тяжело вздохнула:

— Непреложный обет, это последнее мое условие.

Внезапно Гермиону отвлекли шаги позади нее, и резко повернувшись, она сделала вид, что только-только подошла к двери. И, якобы поняв, что директор занята — собралась уходить.

Из-за угла вывернул Малфой. Его лицо не выражало никаких эмоций, холодное и фарфоровое, будто вовсе не живое. Он смотрел куда-то сквозь, уверенно двигаясь вперед и ничего не замечая в округе. Облаченный в черную мантию, которая шлейфом развевалась за его спиной, он, с каждым шагом, набавлял ходу в сторону кабинета.

— Что, Грейнджер, уши свои греешь? — блондин словно опомнился, и вся его благородная утонченность в секунды испарилась. Всего-то ему стоило открыть свой рот, чтобы полностью перестать соответствовать своему аристократичному внешнему виду.

— Ничего я не грею! В отличие от тебя, я знаю правила хорошего тона и приличия, — резко бросила Грейнджер в ответ на колкое замечание.