Beyond the Wand

Типичный студийный день начинался со стука в мою дверь в шесть утра. Это был Джимми (мы ласково называли его Крэк Бин), мой водитель с девяти лет, яркий и бодрый, готовый отвезти меня на работу. Как и любой подросток, я был полной противоположностью ярким и бодрым в это время суток. Я неохотно вставала с кровати и шла, как зомби, сжимая в руках подушку, к машине - темно-зеленому BMW 7-й серии с длинной колесной базой, которая мне определенно не нужна. Устроившись на пассажирском сиденье, я мгновенно становилась карколептиком и дремала все полтора часа, которые требовались, чтобы добраться от дома до студии, где Джимми высаживал меня у легендарной двери № 5.

Пятая дверь вела в гримерные, производственный офис и художественный отдел. Это был самый обшарпанный, самый захудалый блок , который я когда-либо видел. Старая шаткая лестница, липкий линолеум на полу. Чаще всего на улице лил дождь, а серое небо напоминало, что это точно Англия, а не Голливуд. Со слезящимися глазами я отправлялся на поиски завтрака в столовую: хэш-брауны и бобы - хорошая британская еда, которой можно накормить голодного подростка. Затем я поднимался по шаткой лестнице в производственный офис, чтобы получить свои "бока". Это были мини-сценарии, содержащие порядок действий на день и реплики, которые мне нужно было знать. Я был в отчаянии от второго помощника режиссера, в чьи обязанности входило изготовление и распространение "боков", потому что я постоянно их терял.

Следующая остановка: моя гардеробная. Мой путь лежал через художественный отдел. Это было поистине удивительное место, где за длинным столом в стиле Гринготтса сидели необычайно талантливые художники, создавая из глины реквизит для волшебного мира или строя изысканно точные масштабные модели различных декораций. В конце художественного отдела находился кабинет Дэвида Хеймана. Попасть туда было все равно что попасть на прием к директору, обычно для обсуждения чего-то важного. Гримерки Дэниела, Эммы и Руперта находились в конце одного коридора, рядом стоял стол для пинг-понга (примечание: юная Эмма Уотсон была очень искусным игроком в пинг-понг). Моя гримерка находилась в другом коридоре. На двери висела табличка с надписью "Драко Малфой". Так было принято, чтобы на табличках указывалось имя персонажа, а не актера. (Для пятого фильма Алан Рикман изменил табличку на двери своей гримерки на "Принц-полукровка"). Если кто-то думал, что моя гримерная будет коконом возмутительного комфорта и привилегий, то, переступив порог, они разуверились бы в этом. Это была крошечная комнатка, выкрашенная в белый цвет, с металлической перекладиной для одежды и пластиковым стулом. Моя хогвартская мантия - или любой другой костюм, который требовался на день, - висела на перекладине. Я переодевалась в нее и шла к парикмахеру и гримеру.

Прически и грим в фильмах о Поттере были огромной работой. Художникам приходилось работать с двадцатью или тридцатью актерами в день, а я, вероятно, проводил в кресле по часу каждое утро, а если мне делали прическу, то и больше, что случалось раз в девять дней. Время от времени я проходил через все это, и в итоге меня даже не использовали для съемочного дня. (Тимоти Сполл как-то сказал мне, что он снимается бесплатно - ему платят только за то, что он ждет). Мы должны были быть на месте и быть готовыми на случай, если мы понадобимся для сцены, а часто этого не происходило. Это может немного расстраивать, хотя для таких, как Уорвик Дэвис, игравший профессора Флитвика/Грифука, это было еще хуже. Три или четыре часа уходило на то, чтобы наложить ему прическу и грим, и еще пару часов на то, чтобы их снять. Долгое время в кресле, чтобы в итоге не быть вызванным на съемочную площадку.

Теперь я в полной регалии Драко, мои мантии развеваются, а обесцвеченные волосы так и лежат. А это значит, что пора идти в школу. А школа, увы, оказалась не Хогвартсом, а очередной белой комнатой в другом коридоре, где нас ждал один из нескольких наставников. По закону все дети школьного возраста должны были получать минимум три часа репетиторства каждый день. Это требование соблюдалось буквально до миллисекунды: время занятий с репетитором измерялось секундомерами. Как только мы брали в руки ручки, часы показывали время. Как только мы опускали их , чтобы пойти на занятия, часы выключались. Даже пятиминутное пребывание на занятиях переходило в отведенные нам три часа, и такой "стоп-старт" вряд ли способствовал эффективному обучению.

Не то чтобы я был особенно заинтересован в эффективном обучении. Я ненавидела репетиторство. Репетиторы тут ни при чем: мама порекомендовала мне Джанет, которая занималась со мной на съемках "Анны и короля", и она возглавляла команду репетиторов, которые делали с нами все возможное. Я занималась максимум с тремя учениками, часто с Джейми или Джошем, потому что мы снимались в одних и тех же сценах, но мое внимание всегда было занято чем-то другим. Как только поступал звонок, что мы нужны для блокировки, я уходил оттуда.