Читаем Beyond the Wand полностью

Один шаг ...

Два шага ...

Три шага ...

Теперь плащ Алана висел у него на плечах с помощью петли на шее. Когда я неизбежно наступила на подол его плаща, мы едва достигли половины Большого зала. Его голова дернулась назад. На какой-то ужасный миг мне показалось, что он потеряет равновесие. Его придушенный крик разнесся по всей площадке.

"Аааа!

"Снято!

Тишина.

Я осторожно отодвинула ногой подол плаща. Алан повернулся. Медленно. Я улыбнулась ему самой извиняющейся улыбкой.

Прости, Алан, - пискнула я.

Алан ничего не сказал.

Я... я действительно не хотела этого делать, - заикаясь, пролепетала я.

Алан снова ничего не сказал. Он повернулся ко мне спиной. Черт, подумал я. Я действительно разозлил его.

Один из членов команды крикнул: "Снова в путь!". Мы с позором вернулись на свои стартовые позиции. Я еще раз поговорил с собой . Ради всего святого, Фелтон. Не наступай на плащ. Не наступай на плащ. Не наступай на ...

"Мотор!

На этот раз, можете не сомневаться, я делал крошечные шажки за Аланом, когда колонна Пожирателей смерти снова попыталась пройти мимо. Я сделал один крошечный шаг...

Два крошечных шага...

Три крошечных шага...

"ААААРГХ!

На этот раз все было еще хуже. Все тело Алана покачнулось назад, и он замахал руками, чтобы удержать равновесие.

"СНЯТО!

В ужасе я посмотрела на свои ноги. Конечно, я не могла снова наступить на подол. К моему вечному облегчению, не могла. На этот раз один из моих коллег, пожирающих смерть, перегнул палку. И Алан был в ярости.

Я не...

Он объявил.

Блядь...

Он заявил.

"Делать... это... снова!

После некоторых уговоров со стороны режиссера Алан согласился сделать последнюю попытку. Мы с Пожирателями смерти переглянулись в панике, но, к счастью, на третьем дубле никто не наступил на его чертов плащ. Однако если вы думаете, что Снейп выглядит немного задушенным в этой сцене, то теперь вы знаете, почему.

- - -

В следующей сцене Снейп и Пожиратели смерти убегают на территорию замка. Хижину Хагрида поджигают. Гарри и Снейп сражаются, после чего Снейп открывает, что он - Принц-полукровка.

Они построили внешние декорации в Ливсдене: огромный холм, похожий на футбольное поле под наклоном. Мы снимали сцену ночью. Хелена была где-то на заднем плане, как сумасшедшая, исполняя свой танец маньяка, который всю ночь пил эспрессо. Мы с Аланом стояли в центре поля и ждали, когда появится Дэниел.

Во время съемок сцены есть момент, который иногда может быть неловким. Они выстраивают все в ряд, ставят актеров в определенные позы, и актеры должны смотреть друг на друга, чтобы правильно осветить сцену. А потом, между дублями, когда они просматривают то, что только что сняли, происходит то же самое: вы стоите как лимон и терпеливо ждете, когда вас снова позовут. Это не всегда комфортно - смотреть в глаза человеку, которого вы не так уж хорошо знаете. Я обычно использую трюк с мочкой уха: смотрю не в глаза, а на мочку уха коллеги, что как-то снимает неловкость и сохраняет момент для съемок.

В тот вечер я обнаружил, что уставился на мочки ушей Алана Рикмана. Мы сделали дубль и ждали, пока режиссер просмотрит его. Казалось, это затягивается, и нас с Аланом окутало долгое, неловкое молчание. По крайней мере, оно было неловким для меня. У меня всегда складывалось впечатление, что сам Алан никогда не испытывал дискомфорта от молчания. Молчание, по сути, было его любимым состоянием. И хотя к этому моменту я уже провел с ним лет на съемочной площадке, я все еще относился к нему настороженно. Не помогло и то, что я наступил на его гребаный плащ.

Однако, когда мы стояли в холодном ночном воздухе, я почувствовал типично британскую потребность заполнить тишину. Это не должно было иметь большого значения, но почему-то имело. В конце концов я набрался смелости и спросил: "Как дела, Алан? Ты в порядке? Чувствуешь себя хорошо?

Прошло пять долгих безмолвных секунд. Прошло еще десять безмолвных секунд. Я начала сомневаться, услышал ли он меня вообще. Может, мне повторить свой вопрос? Но тут он медленно повернул голову и вперил в меня взгляд, похожий на взгляд Снейпа. Я затаила дыхание, гадая, удалось ли мне каким-то образом оскорбить его. Мы слушали, как на заднем плане кричит Хелена. Дул ветер. Было холодно, мы устали, и нам не разрешалось двигаться с места, где наши ноги стояли последние три часа. Это была не голливудская красная дорожка.

Очень медленно, очень отчетливо Алан произнес: "Я... достиг пика".

Затем он повернул голову, чтобы посмотреть в другую сторону. Но когда он повернулся, я увидел на его губах шепот улыбки. И тогда я понял, что Алан - далеко не такая страшная фигура, какой я всегда его считал, а человек с блестящим сухим чувством юмора. Мне не нужно было его опасаться. Даже наоборот. Мне нужно было наслаждаться временем, проведенным с этим умным, остроумным, интересным человеком.

- - -

В начале съемок вы получали свой собственный стул с именем вашего персонажа на тканевой спинке. Эти стулья останутся с нами на все время съемок.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное