Без чувств, без эмоций, выжить (СИ)

В четверг мы встретились в отеле, я уже был одет для похода в клуб, он, как обычно, был в спортивных штанах. Присвистнув, он покрутил меня рассматривая.

— Я должен соответствовать, — хмыкнул Альфред.

Хотя, собственно, на мне был просто узкий приталенный пиджак и столь же узкие джинсы с громадными прорехами, что именуются «винтаж», из-под пиджака вылезала во все стороны белая майка, ну и сексчерсы.

Не стесняясь, программист полностью избавился от одежды и натянул «драные» джинсы, игнорируя бельё. Асимметричная футболка с мульт портретом Лагерфельда, сквозь громадный круглый вырез было видно отрастающие волосы на груди. Для меня, как для человека от природы, лишённого волос на груди, спине, животе и даже подмышками, всегда было любопытным или скорее непонятным, с какой целью мужчины избавляются от столь брутального атрибута. Мелкие тёмные волоски так и притягивали взгляд. Их не было ещё неделю назад, сейчас они мелкими штрихами покрывали кожу золотистого оттенка.

Наверное, перехватив взгляд, он по-своему интерпретировал мою задумчивость и сильно сжав развернул к зеркалу:

— Мы снова пара?

— Прости?

— В прошлый раз, когда мы были…

— Да, но целоваться не обязательно. — Мой голос, даже меня самого поразил резкостью интонации.

Он рассмеялся. Мне показалось, он явно что-то принял в качестве допинга.

— Выпьешь?

— Белого вина. — Буркнул, глядя на отражение нас в зеркале. Мне никогда не нравилось, как я выгляжу, когда смотрю в зеркало целенаправленно. Мой ракурс удачен, спонтанный.

— Есть только шампанское.

— Закажи Pinot Grigio. Пожалуйста.

— Может шампанское? — Чем настойчивей он предлагает, тем сильнее не хочется.

Я даже скучаю по времени, когда ел только зелёные овощи и не пил алкоголь.

— Закажи бутылку вина.

Странности, которые, происходили с программистом, настораживали. Лучше подстраховаться. Улучив момент, пока он заказывал вино, я не удержался и понюхал недопитое содержимое в бокале. Шампанское. Резкое и с сильным дрожжевым запахом. Ну а что я хотел? Резкий запах чего-то инородного. Большинство препаратов растворяются без намёка.

— Момент. — Он ловко ухватил бокал и долив шампанского, вернул мне.

— Подожду вино. — Вернул ему бокал, — сильно пахнет дрожжами и ещё чем-то сильным. — Сделав акцент на последнее слово.

— Там, ничего, кроме шампанского и того, что слега возбуждает.

В дверь постучали. Доставка.

Ничего не происходило, за исключением, пожалуй, лишь того, что Альфред много смеялся, часто дотрагивался, прижимал и пытался шутить. Не верю в то, что программист хочет чего-то большего, но эти его игры во флирт.

Но зачем?

Мы были уже достаточно расслаблены алкоголем, когда вызвали такси. От вина осталась лишь одна треть, шампанского не было совсем.

В клубе уже было многолюдно и накурено. Несмотря на напряжённость внутри, эмоции давнего прошлого воцарились внутри, отдавая отголоском давно забытых эмоций, показалось даже запах и звуки были знакомыми, словно мигрировали сквозь расстояние и время в сегодня и сюда.

Мозг очень хотел, наверное, в это верить, это что отголоски возраста? Когда сегодняшнее не приносит ни момента радости, то мозг вышвыривает ассоциации. Альфред, несмотря на то что никак до этого не проявлял свои таланты, сегодня был просто в ударе, даже по сравнению с прошлым нашим заходом. Он двигался словно не программист, а бог танцпола и ни грамма от хмурого параноика, которые, насупив нос, хватал меня за запястья и ощупывал в поисках прослушивающих устройств. Мы стали все больше привлекать внимание, он словно отыгрывал отрепетированную роль. Настолько, что какой-то пожилой мужчина, склонившись к нам, похлопав его по плечу, изрёк: «ты любишь его, а он тебя нет». И выпятил пьяную мерзкую гримасу в мою сторону.

— Знаю, — прокричал Альфред, притягивая меня к себе. — Но я не против. Мне хорошо. Спасибо.

Старик подёрнул плечами и шатаясь побрёл куда-то дальше.

Заиграл микс на Сандру «Мария Магдалина» и мой программист чуть не выпрыгнул из штанов в порыве, а дальше Modern Talking, и я проклял диджея. Закинув в себя за это время два Кир-Рояль, сам не удержался, когда царила Tina Turner с «What’s love got to do with it». Казалось, время расступилось, дав, провалится в прошлое. Темнокожий парень на головы две выше меня тёрся возле нас, о нас и вёл себя так, что его желания уже стали очевидными.

Не церемонясь, Альфред оттолкнул его, и уже назревал конфликт, но охрана оказалась на нашей стороне, парня увели, а нам в лица пыхнула вспышка фотографа. Она что-то пробубнила, растягивая губы в улыбке, затем повторила на английском:

— Smile.

О нет! Только не это.

— Нам нельзя. Альфред. — И обхватив за самый пик бёдер, увлекает от неё вглубь.

Всё стало выходи́ть из-под контроля, и чем больше это происходило, тем сильнее меня тошнило то ли от алкоголя, то ли от голода, а может, от волнения.