Без чувств, без эмоций, выжить (СИ)

— Там действительно была полная пустота. — Он шумно выдохнул. — Её всегда угнетала эта пустота и большой пробел, в семейном… — Он осёкся. — Она ненавидела своё детство, детдом и всех тех детей с кем она там была. Как-то она сказала. Ну, как сказала, мы ругались, не помню, из-за чего и тут она выпалила: «а ты знаешь, что, такое быть симпатичной блондинкой с кудрями в детском доме маленького городка?». Я вообще не «въехал в тему», а потом уже порыдав, она рассказала такое, что меня перевернуло. — Парень перевёл дух, сжав краешки глаз к переносице. Не поверишь, но она в подробностях рассказывала, как её гнобили все, учителя, персонал, дети. Её регулярно стригли коротко, потому что воспитателя группы раздражали её волосы, и одна дамочка называла их ужасными и непослушными, и стригла рваными кусками, эту капну детских кудрей. Ну, это так она рассказывала.

— Но за что?

— За то, что кукла оказалась на помойке.

— В смысле?

— Красивая девчушка попала в то место, где люди друг друга не любят с детства, а тут такая куколка. Думаю, что ненавидеть им было проще, чем любить. Ведь в первую очередь могли удочерить её, а потом уже кого-то другого.

— Но не удочерили же.

— Она часто об этом говорила. «что её даже никто не удочерил, так что не такой уж она красивой и была».

— А ты видел фото.

— В одноклассниках. Ну, этот сайт для бабушек.

— А ты знаешь из какого она города?

— Откуда? — Он перевёл дух. — А ты уверен?

— В чём?

— Что её нет.

— Вчера были похороны. Я был там. И видел её в гробу, и видел, как гроб опустили в яму. — голос по ту сторону трубки всхлипнул. Он всегда был мямлей, хотя я хочу верить, что он просто искренне любил её.

Мы ещё какое-то время сокрушались о её судьба, а потом он выдал странную фразу: «я всегда знал, что в её жизни всё закончится трагично».

— Почему?

— Она не любила себя. Она словно бежала по узкой тропинке посреди обрыва, готовая вот-вот сорваться.

— Поэтично. — И на этом я быстро распрощался с ним.

Найдя копию её паспорта, нашёл город рождения и место рождения, а Альфред нашёл мне выложенные фотографии в социальных сетях выпускников этих заведений. Теперь рыдал я. Я, тот чья сенсорика уже отмерла, тот, кто не знал, как это больно, когда раскалённые слёзы текут по щекам к подбородку, я сидел, завернувшись в объёмный чёрный кардиган, а слёзы лились ручьями.

И вот случайный человек в моей жизни, некий программист Альфред, обнимает меня за плечи и укачивая прижимает к себе. А у меня перед глазами девочка лет десяти худая, как персонаж из военного фильма, взгляд затравленный, насупившийся, волосы выхвачены кусками и всё это на фоне заплетённых, немного растрёпанных девочек с вплетёнными капроновыми лентами в тоненькие косы. А белокурая девочка выглядит словно после пыток маньяка-педофила. Теперь я знаю, что странная жестокость не возлюбившего её по какой-то причине человека, просто за то, что миловидная мордашка строптивой одинокой девчушки раздражала.

Нашли и последние фото, девятый класс, значит, примерно лет пятнадцать. Ровная стрижка боб и короткая чёлка абсолютно отрешённый и равнодушный взгляд, она словно отмолила себе свободу и вот-вот выпорхнет из чугунной клетки. Думал, что можно написать воспитателю, но не стал.

«Мир меняется внутри»

Мои поиски её прошлого, сорвали торжественность вечера. Оказалось, Альфред очень рьяно подошёл к решению отметить завершение сложного дела, и явно подготовился к празднованию. Обросший за три месяца номер вещами преобразился. Обычно разбросанные внутри двадцатиметрового номера вещи расползлось по углам, образовав кучи, а в центре комнаты сервировочный стол, фрукты, ведро с бутылкой шампанского и, конечно, охапка багровых роз. Клише цеплялось за клише, да ещё и прямо сверху слой ещё клише. Сам же он был уже не вздувшихся на коленях спортивных штанах, а в узких скини-джинсах, закатанных на лодыжках. Скорее всего, порекомендовал какой-нибудь сердобольный продавец в бутике. Сверху приталенная клетчатая рубашка. Парень готовился. Он даже отросшие волосы стянул в хвост.

Мне тоже пришлось готовиться. В преддверии этого, меня преследовали препятствия, на каждом шагу, словно уберегали от совершения какого фатального поступка. Охрана укуталась в свои спальные принадлежности в холле входной зоны, так что пройти мимо и быть не замеченным было невозможно. Они позвонят Олегу, он мне, а ещё он может предложить встретиться. Решил ускользнуть так, чтобы об этом знали по минимуму. То есть студент и оператор. Никита включил на большой громкости какую-то игру на приставке засев в холе у телевизора, а так как он в списке трёх персон с неприкосновенностью, охрана могла злиться и не более того. Студент, удерживая меня за руки, помог спуститься из окна. Дотянувшись ногой до решётки, встав ногой на одну из изгибающихся линий, ухватился за карниз. Спуститься по вниз оказалось весьма легко, изнутри окно всё равно было замуровано строителями. И вот скользнув по решётке и спрыгнул с высоты полтора метра, помахал студенту. Тот прикрыл окно, а я, завернув за угол, сел в машину и уехал.