Без чувств, без эмоций, выжить (СИ)

Все эти назидательные беседы столько же бесполезны, как и объяснять подростку, почему курить плохо, если он уже начал курить, то явно не для того, чтобы навредить своему здоровью, а потому что вот это ему пришло в руки, потому что он пытался выжить и хватался за всё, вот и схватилось, потому что диктовал социум. А тут нотации, я выжить пытаюсь, а вы про то, что может быть, а может и не быть.

Человек в синем костюме, кивнул и не обсуждая мне было велено идти следом. Мы сидели за тем же столом, что и некоторое время назад. Началась снова продовольственная вакханалия, смог лишь немного съесть от салата, хотя за исключением двух объёмных стаканов кофе, за этот день ничего не ел. От голода обычно начинает болеть голова и появляется вялость, на одном адреналине держался.

Мы ели молча, пили чай молча. И только после трапезы, которая закончилась почти в два часа ночи, мы пошли в другую комнату. Спальня. Все портьеры сомкнуты в единое полотно. Опять мрачные мысли.

Он открыл спортивную сумку, вот оно, вот сейчас, в такие моменты уже начинаешь чувствовать прорванную плоть брюшины от лезвия или холод от выстрела. Круго́м ковры…

— Это ваше. — Он протягивает объёмный конверт. Снимает полиэтилен, но удерживает всё же за край пакета. Беру бумажную сторону и у меня в руках конверт из светло-голубой бумаги плотно заклеенный. Пакет, оставшийся у него в руке, отправляется обратно в спортивную сумку.

— Пересчитай. — Улыбается шейх.

— Неприлично. — Ощущение тревоги чуть уменьшилось.

Он рассмеялся и крикнул, чтобы принесли кофе. Пока нам варили крепкий кофе, где плотной гущи примерно половина. Я подцепил край и, вскрыв конверт по шву, вынул деньги и стал пересчитывать. Оказалось, больше ровно на сто тысяч евро. Две фиолетовых ровные обёрнутые банковской лентой стопки.

— Лишнее. — Выложил на стол.

— Убери. — Шикнул он, а за спиной были уже слышны шаги цокающей обуви. Одним рывком накрыл стопки.

Перед нами расставили кофе на столе и тарелочки с пахлавой, и несколько вазочек с орехами, сухофруктами и рахат-лукум. Из всего этого я при всём желании не могу отказаться от фисташек и лукума. Отказался. От вида такого объёма денег и всего пережитого внутри был явный протест.

— Здесь… — Я вытащил злополучные стопки евро убедившись, что мы остались вдвоём.

— Там, столько, сколько я считаю нужным. Думаешь, я не смогу пересчитать деньги? Конечно, я знаю точно сколько там. Что ты собираешься делать дальше? — В ответ лишь пожимаю плечами, я не хочу этого разговора. Я не знаю, я не думал, я просто хочу всё завершить. — Будешь снимать порнофильмы и дальше?

Я молча смотрел ему в лицо. Смотрел и молчал.

— Думаешь, никто не знает? Можешь сменить три личности, — наверное, он хотел сказать личины, но я воспринял как личность. — Всё равно будут знать. Поверь, будут.

— Верю. Я верю. Я знаю.

— Всё решаемо.

— Everything can be fixed except death31. — Произнесли почти одновременно.

— Ты себя не недооцениваешь. — Он сделал мелкий глоток крепкого кофе без малейшей эмоции. — Возьми это. — Он пододвинул карточку, она оказалась плотным картоном, на котором был написан номер. Просто номер телефон ручкой. — Если нужно, позвони и скажи, что готов, я всё решу.

В ответ кивнул, не готов продолжать этот разговор. Мы ещё проговорили какое-то время, но скорее он говорил, я вымучено отвечал. В этом разговоре не было ничего содержательного, скорее просто болтовня, за исключением того, что он спросил, как звучит моё имя, которое я имею при рождении. Ухмыльнувшись, я проговорил.

— Когда позвонишь мне, назовёшь своё имя, и я всё пойму.

На прощание он обнял меня за плечи, нет, не так как это делал программист или студент, или продюсер Олег, а именно по-мужски, за плечи без какого-либо жеста, который можно воспринять в сексуальном контексте.

В Вене я был под вечер и вернувшись с полным рюкзаком конвертов, решил избавиться отчасти из них и завести Альфреду его долю.

«Новый виток»

Уже подходя к лестнице отеля через чёрный вход и едва дотронувшись до перил, стальной хваткой чья-то рука обхватила моё запястье.

— Нельзя.

— Что?

Голос зашипел в ответ, это был коридорный. Он поволок меня в сторону, мы завернули за лифт, он тянул меня к комнате, на двери которой красовалось Stuff. Мне это всё не нравилось.

— Что происходит?

— Молчите.

Мы зашли в комнату с металлическими шкафчиками и устремились вглубь. Кто-то вышел из туалета, и коридорный резко толкнул меня в тёмную комнату, закрыв дверь.

Кто-то, проходя, сказал на немецком, коридорный ответил ему, его голос звучал прямо у двери. Они рассмеялись, затем где-то хлопнула дверь и мне было велено быстро выходи́ть. Мы шли узкими коридорами некоторое время, и вышли на то место, куда приезжают машины на разгрузку.

— Что вам нужно?

— Там какие-то странные люди. Они перевернули весь номер вашего бойфренда?

— Кого?

— You boy! — Проговорил он, — Тот кудрявый парень.

— Что с ним?

— Там люди в камуфляжной одежде, они ворвались в отель и прошли в его номер, что-то там ищут. Слышно, как двигают мебели, и все крушат.

— А где тот парень?

— Ваш парень?

— Мой парень? Где он?