Без чувств, без эмоций, выжить (СИ)

— Что ж, Егор, возмездие настигло и неважно чьими руками, считайте, что и вы поучаствовали в этой истории. — Все молчали. Стен встал и наклонившись, сказал едва слышно. — Посмотрите новости, минут через пятнадцать. И перестаньте жить местью, это как принимать яд, чтобы не отравили. А по итогу либо сам отравишься, либо они придумают, как тебя всё равно убрать.

Под эти слова он подмигнул и, закинув на плечо рюкзак, сказал: «Прощайте», и весьма мило улыбнувшись ушёл.

Все закивали, все кроме студента. Тот сидел, не шевелясь и молча.

— Интересно же, — рыжая метнулась следом, чуть отставая, а через несколько минут вернулась.

— Посмотри 3-й терминал, 26 выход.

— Дубай. — Сказал Сергей и все обменялись удивлёнными взглядами. — загорать, наверное, полетел. — И мы рассмеялись, не понимая было ли это шуткой или глупостью.

А ещё через два часа мы уже были в самолёте, из прошлого в будущее. Как сказал Стен из неактуального в эфемерное.

Весь полёт думал, о том, что я убегал от какой-то невзрачной жизни, а теперь с радостью приму обычную рутинную жизнь со всеми её тягостями и радостями, довольный тем, что она вообще есть.

«Выжил»

В аэропорту на табло ищу вылеты, нахожу нужный рейс, меньше сорока минут. Бегу. Вижу. Кричу:

— Никита?

Долговязый парень несётся в мою сторону почти как раненый лось, ничего не видя на своём пути.

— Ты всё правильно сделал. Крепись, остался лишь рывок, лишь последний шаг. Всё будет хорошо. — Он обнимает меня вялой хваткой, словно боится своего порыва. — Никита, вот запиши номер, это риелтор. Скажешь от Макса. Риелтор толковый и это наш общий знакомый, он поможет.

Парень переписывает цифры в телефон.

— На Пикадилли есть очень маленький отель, с очень маленькими номерами, но не дорого́й. Остановись лучше там и сними квартиру в центре, лучше пусть маленькая, но в центре, чем большая, но в спальном, где вечером выйти страшно.

— Я буду жить в Эдинбурге.

— Что ж, это ещё лучше. Там, очень мило и романтично. Для фотографа очень даже отлично.

— Мне подтвердили грант на следующий год, а пока поживу в Шотландии.

— Ты прав, ты очень прав. — Я смотрю в его светлые глаза с нежным и наивным взглядом, ещё не испорченным горечью жизни, которые не запятнали даже ежедневные сексуальные оргии. Если есть какие-то силы высшие или астральные, или ещё какие-то, то храните этого доброго парня. — Так, ещё возьми.

Сую ему конверт, когда утром запихивал деньги в банкомат, зачисляя на карту, вспомнил его и так укорял себя, что не дал ему ещё пару стопок и пусть это несколько десятков тысяч евро, но меня уже тошнит от жизни, я отравлен её горечью, а он только начинает, пусть начнёт легче.

— Нет, мне хватит. Нужно уметь зарабатывать иначе нельзя. Мне нельзя расслабляться.

— Но…

— Я сказал, нет. — Он так жёстко рявкнул, что оставалось лишь спрятать обратно в рюкзак конверт.

— Вот мой личный mail, он у меня всегда. — Я написал ему на куске страницы из блокнота свою секретную электронную почту. Которую знали лишь несколько человек. — Пиши сюда, если хочешь обсудить фото, тоже отправляй. Я не каждый день проверяю почту, но часто захожу.

Кивает, смотрит мне в лицо и кивает.

— Никита, ты очень хороший, умный и талантливый парень. Береги себя. Не верь никому.

Кивает.

Иди, тебе уже пора.

— Хорошо. — Опять кивает и стоит как вкопанный.

— Иди, тут всё строго. Не опоздай.

— Стен? — Оборачивается и идёт обратно ко мне.

— Что?

— Спасибо тебе. — Теперь он обнимает меня очень крепко, как только, может, своими худыми руками. — Я так хотел, чтобы тогда, мои родители меня вот так провожали. Там всех кто-то провожал и махал, и говорил. А мне нет. Мне просто дома сказали: «всё-таки решил ехать? Ну, ладно. Ну, пока». А мне так хотелось. Спасибо, мне это очень важно…

Его голос дрогнул, а искрящиеся капли слёз покатились, оставляя тонкие полоски на щеках.

— Всё, тихо. — Размазываю его слёзы бумажным платком по лицу. — Тихо. А то, ещё я вдруг разрыдаюсь, а моё лицо в такие моменты ужасно уродливое. Не хочу, чтобы австрийцы запомнили меня с уродливой гримасой.

Улыбается.

— Иди, ты уже последний.

— Хорошо. — Улыбается он.

— И пиши, пожалуйста.

— Хорошо.

— Спасибо за фотографии, они самые лучшие в моей жизни.

Улыбается, машет и уже скрывается за рамкой. Его осматривает полицейский, кивает и парень, оборачивается, ещё машет и уходит.

Прощай.