Без чувств (СИ)

Потянувшись за новой порцией поцелуев, смелею и, наконец, включаюсь в процесс.

Отвечаю с вдохновением, сплетаясь во взаимных ласках. Оглаживая плечи и сжимая ногами бока мужских бёдер.

Бельё становится тесным, желание закручивается в тугой прочный узел. Я задыхаюсь и таю, мечтая о большем.

Кажется, даже вслух прошу.

Жесткие губы резко впечатываются в мои. То нежничают, то прикусывают. Задорно играют на контрастах.

Быстро-медленно.

Легко-сильно.

Увеличивая и сбавляя натиск. И будто бы подстраиваясь, чтобы было идеально.

Мне сложно поймать волну, но я стараюсь. От души. Проезжаюсь кончиком языка по ровному ряду нижних зубов и со стоном проникаю в горячий рот, слыша треск раскаленного воздуха в спальне.

Оторвавшись, приглушенно стону. Позволяю настойчивым губам рассыпаться по всему телу. Везде-везде.

Жадно впиться в шею и оставить там влажный след.

Царапнуть щетиной.

Втянуть кожу на ключице.

Переместиться ниже.

Лизнуть ложбинку груди. Поочередно захватить в плен скукожившиеся соски. Погружая в рот и кусая зубами. Совсем не больно, а очень даже остро и сладко.

— Как ты любишь?

Мир упирается на один локоть, поравнявшись с моим лицом. Не торопясь брать наспех, а нарочно растягивая минуты близости. Заставляя отчётливее пульсировать между ног. И то ли мучаясь совестью, то ли борясь с запрограммированными установками, то ли любуясь…

— Как скажешь…

Мне правда всё равно. Как можно, я не знаю, но верю, что научит. И нам двоим это вполне подойдет.

Длинные пальцы обводят пупок и ныряют в ямку. Выскальзывая, едут вниз — прямиком к резинке трусиков и проникая под неё без лишних предложений и вопросов. Принимая оказанное доверие. Вливаясь в роль ведущего в паре.

Тело начинает колотить, а пульс срывается и зашкаливает. Хотя я и сама дала чёткий зелёный свет, не могу не размышлять о том, как именно это произойдет. Но абсолютно точно зная, что хочется только с этим человеком.

Справившись со страхом, развожу ноги шире.

Кровь вскипает и стремительно несётся по венам. Бельё мокрое, а пальцы буквально вязнут в обильной липкой влаге, которая оставила след и на светлых простынях.

Застонав, вижу перед собой миллионы разноцветных искр и впиваюсь в мускулистые плечи, как во спасательный круг.

Ратмир касается клитора и трёт его с помощью быстрых чётких движений, вызывая накатывающую волнами дрожь и беспощадно толкая к самому краю обрыва.

Проникнув в меня пальцем, сбавляет темп. Ловит мой взгляд. Фокусируется, приоткрывая губы.

Когда добавляет второй — я инстинктивно дёргаюсь и отползаю. Мне не больно, нет. Скорее, непривычно.

— Да ладно… Серьёзно?

Брови резко взлетают вверх, а затем сводятся к переносице. Взгляд становится степеннее, а ласки прекращаются в ту же секунду, и мне хочется умолять не прерываться, потому что возбуждение почти достигло пика.

— Я готова. И хочу, чтобы ты был первым…

Озвучивая правду, облегчённо выдыхаю. Это не так страшно, как казалось. Немного волнительно, что на этом всё и закончится, но на губах Авдеева играет чуть снисходительная и легкомысленная улыбка, и я понимаю, что нет. Не закончится.

— Ты много выпила, Даш.

Мир проходится подушечками пальцев по впалому животу, размышляя и напрягаясь, и опять ныряя под резинку белья. Трогая совершенно открыто и развязно. Извлекая из моего тела пошлые и постыдные звуки.

— А ты можешь этим воспользоваться…

Лицо напротив становится непривычно задумчивым. Предложение заманчивое. Стопов нет. Если не считать одной поправимой детали в виде девственности.

Я набираюсь храбрости и разглаживаю между бровей глубокую морщинку, улыбаясь и стараясь показать вполне позитивный настрой.

Плевать, что будет потом и завтра. Я не романтизирую свой первый раз. Правда. Даже если Ратмир бросит меня, высмеет и сдаст всем на свете — ни о чем не пожалею.

— Я воспользуюсь, — отчётливо проговаривает, обещая. — Но не сегодня.

Разочарованный выдох рвётся с груди, но тут же гаснет, когда Мир активнее распределяет влагу между половых губ и, наклонившись над моим лицом, ведёт носом по скуле.

У него, наверное, таких как я — доступных и желающих, вагон и маленькая тележка. Стоило бы помнить об этом, включая самоуважение и гордость, но… К чёрту.

— Почему?

— Дам тебе возможность хорошенько подумать. Ну и презервативов у меня с собой нет. Можно, конечно, стащить у Янки…

Я качаю головой, как китайский болванчик. Стоило бы было сказать, что алкоголь давно выветрился из крови сразу же с приходом гостя, но сильно сомневаюсь, что это хоть как-то изменит решение.

У нас всё будет, но не сегодня.

И это так греет душу, что сердце сумасшедше колотится, а губы расплываются в глупой и открытой улыбке.

Ратмир быстро переключается.

Блуждая пальцами между моих ног, пробегается губами по шее, груди и рёбрам. И тихо, но искреннее признается, выдыхая прямо в кожу и собирая вокруг миллионы мелких мурашек:

— Нравится, как ты пахнешь…

Я обескураженно трогаю взмокшие виски. Молчу, чтобы не выпалить — ты мне давно. Весь. И очень-очень.

Правда, интимный момент признаний неожиданно прерывает щелчок дверной ручки.

— Даш, ты тут?