Без чувств (СИ)

— Мы — учимся.

Олег Вячеславович строго напоминает дочери об обязанностях. Насупившись, расстёгивает верхние пуговицы рубашки. И бросает на меня взгляд исподлобья, будто проверяя до какой стадии терпимости я дошла.

— Можно будет полететь на каникулах с Дашей, — утешает Ольга Игоревна. — Да, Ян? Или у вас другие планы?

Ничего сверхъестественного я не планировала, но точно не нацеливалась на Тенерифе. Там, наверное, безумно дорого.

— Да, можно, — отвечает с набитым ртом подруга. — Обсудим позже.

— А мы… Представь, хотели рвануть с компанией друзей, но в последний момент, когда нужно было вносить предоплату за отель, ситуация изменилась. Мир, ты помнишь Романовых?

Осторожно подняв взгляд, застываю на красивом профиле, пользуясь тем, что внимание Авдеева-младшего обращено на мать.

Мир, в отличии от меня, активно налегает на салат. Ведёт себя по большей степени молчаливо и выдержанно. Ест, пьет. Когда надо — кивает.

Вот бы тоже иметь возможность настолько чётко совладать с собой в кризисных ситуациях.

— Да, помню.

— Так вот — две недели назад Рената выяснила, что Вадим ей изменяет. И это не просто разовая акция, а настоящая вторая семья с молодой любовницей и внебрачным ребёнком, — возмущённо произносит Ольга Игоревна, и тут же поясняет мне, чтобы я не чувствовала себя белой вороной: — Рената — это крёстная Ратмира. Мы дружим ещё со студенческих времен.

Не знаю, какими усилиями я заставляю себя изобразить понимание, но почти сразу же опускаю глаза в тарелку и режу на мелкие куски порцию мяса.

Олег Вячеславович громко откашливается. По большей степени не комментирует и витает в собственных мыслях.

Забавно, что поучая сына жизни, он так и не смог разобраться в своей. Или же попросту не захотел. Одно очевидно: лавировать — сложно. Тем более, когда правду знают как минимум трое за этим столом.

— Молодая любовница открыла правду жене. Насела на Вадима. Тот собрал свои вещи и съехал от Ренаты. Такие дела.

— Пизде-ец… — ошарашенно тянет Янка.

— Я тоже в ужасе, — спохватывается Ольга Игоревна. — Столько лет вместе… Столько всего прошли… Вадим и Рената поженились примерно, как и мы с Олегом — в конце пятого курса. И прожили вместе двадцать три года, поэтому их разрыв я воспринимаю настолько болезненно, будто собственный.

Наверное, сейчас я, как никогда, близка к тому, чтобы придумать повод и уйти, но ситуацию исправляет Ратмир, громко бросив приборы на тарелку и сложив перед собой руки:

— Мам, что у нас на десерт?

То, как отстукивает пяткой под столом хозяин дома — слышно даже мне, хотя сидим мы не так уж и близко.

Думаю, он благодарен Миру не меньше, чем я.

Это какая-то натуральная экзекуция — обсуждать столь щекотливые темы и давать им оценку, ощущая себя не меньшим преступником.

— Мой хороший... Всегда жалуешь мамину еду, — радушно улыбается Ольга Игоревна, потрепав сына по волосам.

Со стола собирают грязные тарелки и приносят чистые десертные, а ещё тирамису, который я старательно украшала клубникой с шоколадом.

— И что было с Романовыми дальше, мам? — вдруг интересуется Янка.

Ох.

Тема развивается, хотя, казалось бы — Мир пресёк, но по факту — всего лишь ненадолго поставил на паузу.

— Началась делёжка имущества. Не на жизнь, а на смерть. Та женщина, которая была все годы рядом — с самых сложных времен, по мнению Вадима, не заслуживает и на половину.

— Таких нужно кастрировать. Как минимум.

— Ну это ты жестишь, милая…

Болтовня Янки и Ольги Игоревны настойчиво врезается в уши. Впрочем, думаю, не только мне.

Я откидываюсь на спинку стула. Мелкими глотками пью воду. И осторожно смотрю на Ратмира, ища не то поддержки, не то помощи. Тот — свой взгляд не отводит и неприкрыто ныряет глазами в вырез моего платья, дёргая уголками губ и отвлекая от всего на свете.

— Ян, как насчёт перестать смаковать сплетни и поговорить об учёбе? — вклинивается в разговор Олег Вячеславович. — Сколько долгов? Готова к сессии? Или как всегда — весь семестр пинаешь хуи, а потом просишь меня договориться с кем-либо за экзамен или зачёт?

Началось.

Атмосфера в гостиной надувается до громадных размеров и начинает скрипеть. То, что она вот-вот лопнет — это настолько очевидно, что я просто смиряюсь с данным фактом.

Мир стискивает пальцы в кулаки и широко раздувает ноздри, играя желваками на скулах. Несмотря на то, что он обожает потроллить Янку, отцу с ней в подобном тоне разговаривать не позволит.

— Тебя что-то триггерит, я не пойму? — задает прямой вопрос Олегу Вячеславовичу.

— Ты занимался десертом? Будь так добр — не отвлекайся.

Если бы взглядами можно было убивать, то мужчины давно бы это сделали.

— Олег, Ратмир… Пожалуйста, хватит, — умоляя, просит Ольга Игоревна. — Вы не забыли, что у нас гостья?

***

От десерта я напрочь отказываюсь, а свой — Янка забирает в комнату.

Как только захлопывает дверь — начинает громко возмущаться.

Я понимаю, что претензии, озвученные за столом, довольно обидны. На самом деле вины подруги в срыве нет. Просто кое-кто заврался и запутался. С одной ниточки лжи собрал целый клубок, который, как ни старайся — так просто не распутаешь.