Без дна

Иногда он использует состав, изобретенный сатанинским Обществом антитеургов оптиматов — об этом обществе я тебе рассказывал, — из муки, мяса, облаток, ртути, спермы животных, человеческой крови, уксуснокислого морфия и лавандового масла. И наконец, еще один ужасный прием — если верить Жевинже, он опаснее прежних. Святыми Дарами и точно отмеренными дозами ядовитых веществ каноник Докр кормит рыб. Это такие вещества, которые впитываются порами кожи, и в результате люди повреждаются умом или умирают от столбняка. Когда рыбы достаточно пропитаются ядами, скрепленными печатью святотатства, Докр извлекает их из воды и оставляет тухнуть на воздухе, потом делает из полусгнившего рыбьего мяса выжимку, из которой получает маслянистую эссенцию. Одна ее капля, нанесенная на кожу, сводит человека с ума. Так, в повести Бальзака «Тринадцать» отравители вызывали безумие или убивали одним только прикосновением к волосам.

— Черт возьми! — воскликнул Дюрталь. — Боюсь, не просочилась ли капля этой ядовитой эссенции в мозг несчастного Жевинже!

— Самое поразительное в этой истории — не причудливые дьявольские составы, а состояние души того, кто их придумывает и использует. И ведь это происходит сегодня, в двух шагах от нас, а изобретают страшные зелья, неизвестные даже средневековым колдунам, современные священники.

— Не священники, а священник, да и какой он священик! — заметил Каре.

— А вот и нет! Жевинже утверждает, что есть и другие. Наведение порчи с помощью отравленной мышиной крови имело место в 1879 году в Шалон-сюр-Марн в некой сатанинской секте, куда, кстати, входил и каноник. А в 1883 году компания лишенных сана священников разработала рецепт масла, о котором я уже рассказывал. Как видите, Докр не единственный, кто практикует эту страшную магическую токсикологию. С ней знакомы и в монастырях. Да и в миру, говорят, есть немало ее приверженцев.

— Пусть так, но это еще не объясняет, каким образом колдуны наводят порчу на расстоянии.

— Это уже другой вопрос. До врага, с которым хотят покончить, добираются одним из двух способов. Первый, менее распространенный, предполагает использование ясновидящей — женщины, «блуждающей в духе», как выражаются в этих кругах. Это сомнамбула, которая в гипнотическом состоянии может отправиться «в духе» туда, куда ее пошлют. Следовательно, дух находящейся в сомнамбулическом трансе женщины можно переправить за сотни лье к намеченной жертве — та никого не видит, но сходит с ума или умирает, даже не подозревая об отравлении. Но такие ясновидящие не только редки, но еще и опасны, ведь кто-нибудь другой также в силах привести их в каталептическое состояние и вырвать признание. Поэтому люди вроде Докра прибегают ко второму, более надежному способу: вызывают, как в спиритизме, душу умершего и посылают ее поразить жертву отравленным зельем. Результат такой же, разница лишь в медиуме. Вот что по секрету сообщил мне сегодня утром наш друг Жевинже, — заключил Дез Эрми.

— А что, доктор Иоганнес способен излечить человека, отравленого таким страшным способом? — полюбопытствовал Каре.

— Да, на его счету — и я это знаю точно — несколько поразительных исцелений.

— И как же он исцеляет?

— Астролог ссылается на жертвенные обряды, которые доктор совершает во славу Мельхиседека. Я понятия не имею, что это за обряды, но Жевинже, думаю, если выздоровеет, расскажет нам о них.

— И все равно я не прочь взглянуть на каноника Докра, — сказал Дюрталь, направляясь к вешалке.

— Упаси боже с ним встретиться, ведь он — воплощение дьявола на земле! — воскликнул Каре, помогая гостям надевать пальто.

Он зажег фонарь. Когда, спускаясь по лестнице, Дюрталь пожаловался на холод, Дез Эрми засмеялся:

— Если бы твоим родителям были известны магические свойства растений, не дрожал бы ты сейчас от холода. В шестнадцатом веке учили, что ребенка нужно до двенадцати лет натирать полынным соком, и потом ему всю жизнь будут нипочем жара и холод. Рецепт, как видишь, вполне безобидный, не то что у твоего каноника.

Внизу Каре запер за ними ворота башни, и друзья двинулись быстрым шагом, подгоняемые сильным северным ветром, насквозь продувавшим площадь.

— Признайся, двум таким безбожникам, как мы, странно без конца вести беседы на теологические темы. Исключение, правда, сатанизм, но и он — тоже своего рода религия. Надеюсь, там, наверху, нам это зачтется.

— Увы, заслуга наша не столь велика, — возразил Дюрталь. — О чем же тогда говорить, как не о религии и не об искусстве? Ведь, согласись, все остальное — суета сует и всяческая суета…

ГЛАВА XV

На следующий день мысли об ужасных зельях не выходили у Дюрталя из головы. Сидя у камина, он курил и думал о единоборстве Докра и Иоганнеса, проверявших силу своих заклинаний в схватке за Жевинже.