Без дна

«В христианстве, — подумал Дюрталь, — рыба — один из символических образов Христа. Вот потому-то для большего кощунства каноник пичкает освященными облатками именно рыб. Это вывороченная наизнанку система средневекового ведовства, когда, наоборот, выбирали нечистое животное, посвященное дьяволу, например жабу, и скармливали ей тело Господне.

Оправданы ли притязания этих богомерзких токсикологов на обладание каким-либо метафизическим могуществом? Стоит ли верить россказням о вызывании лярв, которые по приказу убивают намеченные жертвы токсичными маслами и ядовитой кровью? Все это кажется невероятным и даже слегка отдает безумием.

И все же как сказать, разве не остались до сегодняшнего дня необъясненными тайны, которые долгое время приписывали средневековому суеверию и которые по-прежнему, только в другом обличье, тревожат наше воображение? Доктор Льюис из больницы Шарите переносит болезни от одной загипнотизированной женщины к другой. Разве это менее удивительно, чем ухищрения чернокнижников, чем порча, насылаемая колдунами и магами? Лярва, блуждающий дух, в сущности, не более необычна, чем микроб, взявшийся неизвестно откуда и поражающий вас, когда вы об этом не подозреваете. Воздух может кишеть не только бациллами, но и духами. Несомненно ведь, что через воздушную среду переносятся запахи, пары, электричество, так почему бы и гипнотическим токам не распространяться в ней — тем самым таинственным флюидам, с помощью которых магнетизер посылает мысленный приказ какому-нибудь человеку явиться к нему с другого конца Парижа. Наука больше не оспаривает этих явлений. Или взять доктора Брауна-Секвара, который омолаживает дряхлых стариков, возвращает силы немощным, впрыскивая вытяжки, выделенные из живой ткани кроликов и морских свинок. Кто знает, не из подобных ли ингредиентов изготовлялись эликсиры молодости и приворотные зелья, которые колдуньи сбывали людям, лишившимся жизненных сил или страдающих импотенцией? Известно, что в Средневековье мужское семя входило в состав почти всех подобных снадобий. Разве опыты Брауна-Секвара не доказали недавно, как мощно действует мужское семя, введенное другому человеку? И наконец, с феноменом призрачного раздвоения тела, то есть его одновременного нахождения в двух разных местах, мы сталкиваемся и сейчас, как во времена античности, когда это необъяснимое явление наводило ужас на людей. Что ни говори, трудно представить, что трехлетние эксперименты, проводившиеся доктором Круксом при свидетелях, были подстроены. И если на его фотографиях действительно представлены призраки, значит, средневековые чудотворцы не лгали. Разумеется, в это нелегко поверить, но какие-то десять лет назад невероятным казался гипноз с его способностью внушить другому человеку преступные намерения!

Ясно одно: мы все время блуждаем впотьмах. Дез Эрми прав — не столь важно, действенны или нет дьявольские зелья, гораздо важнее неопровержимое доказательство существования в наше время самих сатанинских сект и падших священников, готовящих эти ужасные составы.

Эх, вот бы сойтись с каноником Докром и вкрасться к нему в доверие, тогда, может, все вопросы отпали бы сами собой! В конце концов, интересно общаться лишь со святыми, злодеями и безумцами — чего-нибудь стоят только беседы с ними. Здравомыслящие обыватели — люди ничтожные, живущие сиюминутными событиями своей скучной, лишенной какого-либо духовного начала жизни. Все они — умные и глупые — часть серой безликой толпы и этим меня бесят! Да, но как подобраться к этому чудовищному канонику!»

И, помешивая в камине угли, Дюрталь подумал: «Через Шантелува… Впрочем, он вряд ли захочет мне помочь. Остается его жена, она наверняка бывала у Докра. Надо у нее выпытать, поддерживают ли они связь между собой, видится ли она с каноником».

Ну вот, опять госпожа Шантелув! Обреченно вздохнув, Дюрталь вынул часы… «Какая досада! Она сейчас придет, и надо будет снова… Как убедить ее в бессмысленности этих плотских игр? Так или иначе, вряд ли она обрадовалась, когда на ее бурное письмо, в котором она домогалась свидания, я ответил лишь спустя три дня сухим приглашением посетить меня. Ни единого ласкового слова, похоже, я был слишком холоден».

Дюрталь посмотрел, хорошо ли разгорелся огонь в камине, и снова погрузился в размышления, не утруждая себя на сей раз уборкой. Теперь, овладев этой женщиной, он отбросил всякую обходительность — спокойно, в домашних туфлях, ждал ее прихода.

«В сущности, — говорил он себе, — ничего хорошего у нас с Гиацинтой не было, кроме того поцелуя, которым мы обменялись у нее дома, в присутствии ее мужа. Того аромата, такого пламени уст уже не будет — здесь ее губы так пресны…»

Госпожа Шантелув позвонила в дверь раньше обычного.

— Да, — протянула она, усаживаясь, — ну и письмо вы мне написали!

— А что?

— Скажите откровенно, друг мой, я вам надоела?

Дюрталь бурно запротестовал, но она лишь покачала головой.