Без единого выстрела

Он не привык кривить душой перед товарищами и в рапорте об увольнении честно написал: "по причине личной трусости". После этого майор Аверкин имел короткий разговор с командиром и получил расчет. Его не осуждали напротив, ему сочувствовали, как тяжелобольному, словно его недостаток был следствием ранения или контузии. В каком-то смысле так оно и было, но легче Аверкину от этого почему-то не становилось.

Перечисленные шантажистом (или шутником) географические пункты, в которых майор Аверкин когда-то побывал с полной солдатской выкладкой, разбередили старую рану. Аверкин и не подозревал, что эта рана все еще болит, но теперь оказалось, что время - не такой хороший доктор, как о нем говорили.

Аверкин пил и закусывал, почти не замечая вкуса и не ведя счет опрокинутым рюмкам. Когда стоявший на полочке в прихожей телефон издал мелодичную трель, он был уже изрядно навеселе. Сначала бывший майор хотел не брать трубку вовсе, но потом ему стало интересно: что еще придумал этот старый дурак Забродов? В том, что его разыграли, Аверкин уже не сомневался, и горел желанием высказать бывшему сослуживцу все, что о нем думает.

Он встал, опрокинув табурет, и, по-прежнему сжимая в руке пустую рюмку, нетвердыми Шагами вышел в прихожую. Было начало одиннадцатого утра, но Аверкин чувствовал, что день, как и предупреждала народная мудрость, пропал целиком, с начала и до самого конца.

- Н-ну? - воинственно сказал он в трубку. Потом он заметил, что держит трубку вверх ногами, перевернул ее и повторил:

- Н-ну?

- Не нукай, - сказала трубка, - не запряг. Ты деньги собрал, нукало?

- Слушай, Забродов, - сказал Аверкин, внимательно следя за своим слегка заплетающимся языком. - Тебе не кажется, что комедию пора кончать? Шутка несколько затянулась, знаешь ли. Никому уже не смешно, а ты все кривляешься. Не стыдно, в твоем-то возрасте? И потом, скажу тебе честно: это была не самая удачная идея. Интересно, ты один это затеял или вдвоем с Мещеряковым? На него, вообще-то, непохоже. Заканчивай, капитан, не то с тобой половина твоих знакомых здороваться перестанет. Лучшая половина, учти.

- Але, гараж, - перебила его трубка, - ты с кем разговариваешь? Ты на каком, вообще-то, свете? Ужрался с утра пораньше, что ли? Ну точно, бухой, как земля! Только это твои проблемы, Аверкин. Ты бабки собрал или нет, рожа кагебешная?

- Пожалеешь, Забродов, - предупредил Николай. - Ну, за каким лешим тебе это нужно? Тебе ведь самому надоело, я же вижу. Позвонить вчера забыл.., да чего там - позвонить! Ты даже забыл, каким голосом со мной в первый раз разговаривал!

Голос действительно был незнакомый - не забродовский, но и не тот, который говорил с Аверкиным в первый раз. Отставного майора это не смутило: Забродов был широко известен как первоклассный имитатор, способный изобразить кого и что угодно - от чириканья лесной пичуги до трубного рева разгневанного генерал-лейтенанта. Нынешний голос бывшего инструктора был хриплый, простуженный, почти нечеловеческий, словно Забродов говорил животом.

- Совсем рехнулся, - прохрипел этот голос. - Ты кончай под дурачка косить, майор. Тут карьеру спасать надо, престиж фирмы, а он ваньку валяет. Смотри, майор, не одумаешься - тебе этого не простят. И фирмачи твои, и те чучела в погонах, на которых ты раньше работал. Они тебе все припомнят, майор. Да и о семье подумать не мешало бы, как ты полагаешь? Жену-то любишь, небось? А дочку?

- Я тебе всю морду расквашу, недоумок, - пообещал Аверкин, мгновенно трезвея от ярости.

- Сначала заплати, а там уж как получится, - прохрипел голос.

- Ладно, - процедил Аверкин, так стиснув свободный кулак, что ножка зажатой в нем рюмки отломилась с жалобным щелчком. - Если ты так хочешь... Хорошо, я тебя слушаю.

Он решил не препятствовать Забродову довести эту глупую игру до конца. Пусть потешится, раз уж не хватает ума вовремя остановиться. Но когда весь этот бред достигнет своего апогея, и из каких-нибудь кустов, как чертик из табакерки, выскочит сияющий, довольный собой Забродов, вместо аплодисментов он получит по зубам - прямо по своей идиотской ухмылке, от души, с разворота...

- Ты меня слушаешь? - возмутился голос в трубке. - Это я тебя слушаю! Слушаю и все время слышу какой-то пьяный бред. В последний раз тебя спрашиваю: ты собрал деньги?

- Да какого дьявола! - взорвался Аверкин. - Ты подумай своей тупой башкой: где я возьму такую сумму?! Ну где?!

- Ладно, - неожиданно спокойно сказал голос, - тогда скажи, сколько ты можешь дать. Людям помогать надо. Сегодня я тебе, завтра ты мне... Так сколько?

- Десять, - сказал Аверкин, решив подыграть Забродову до конца.

- Я что, на паперти стою? Двадцать пять, и ни центом меньше, - сказал голос. И имей в виду, что ты снимаешь с меня последние штаны.

- Ничего, не обеднеешь, - проворчал Аверкин, начиная увлекаться этой безумной игрой. - Бери пятнадцать и скажи спасибо. Эта информация, если хочешь знать, яйца выеденного не стоит. Она давно протухла, только поэтому ты и смог до нее докопаться.