Без единого выстрела [сборник]

Сталкер не сопротивлялся, прекрасно понимая, что у него просто нет на это сил. Он был опустошен, любое движение отзывалось во всем теле нестерпимой болью. Оставалось лишь осторожно оглядываться по сторонам. Когда работа была окончена и Падла вновь был обездвижен, к нему, наконец, приблизился тот, кого он сейчас хотел видеть меньше всего на свете.

— Ну, здравствуй, Карфаген, — произнес Алексей, вкладывая в эти слова всю ненависть, на которую был только способен. — Ты даже не представляешь, как долго я ждал этой встречи.

— Здравствуй, Леша, здравствуй. Или тебя теперь лучше звать Падлой? — мужчина

усмехнулся, особо не церемонясь, ухватил пленника за подбородок, заставив того повертеть головой, внимательно его осматривая. — А ты ничуть не изменился. Ну, может, постарел лет на десять.

— Год за десять. Для тебя это нормальная арифметика?

— Вполне, если учесть, какие проблемы ты нам доставил.

— Во время нашей последней встречи ты говорил другое. Карфаген, как же так? Ты обещал, что вытащишь меня из всего этого дерьма. Говорил, что достаточно всего год пересидеть в Зоне, и ты все уладишь! Так что же изменилось? Вот ты здесь, но это совсем не похоже на спасательную миссию.

— Незачем было брать чужое!

— Будь ты проклят! Ты ведь знаешь, что там произошло на самом деле. Знаешь, что у меня на хвосте были все местные фараоны! И не только они. Теперь–то я понимаю, что ты сам устоял перед соблазном лишь потому, что боялся мести со стороны наших парней.

— Леша, ты сам во всем виноват. Ты всегда был преуспевающим ублюдком, но забрать с собой все активы, до каких ты тогда смог добраться… Это круто даже для тебя.

— Я выполнял приказ! Когда шефа пристрелили на моих глазах, он понимал, что может начаться!

— И назначил тебя верным хранителем нашего очага? — Карфаген издевательски усмехнулся.

— Да!

— Тогда почему ты мне не сказал ни слова?!

— Потому что эти деньги были моей гарантией! Гарантией того что вы вытащите меня и докажите, что я невиновен! Ты знаешь, что я не мог застрелить шефа! Он был для меня как отец!

— Знаю, но мнение общественности такая сложная штука…

— Ублюдок, — выдохнул Алексей. До него, наконец, начал доходить смысл слов, сказанный его бывшим напарником. — Ты даже не пытался ничего исправить. Ты специально сплавил меня в Зону, чтобы…

— Чтобы через пару дней вывезти отсюда цинковый гроб и уверить всех, что старина Леха откинул копыта. Я почти по–настоящему плакал на твоей могиле. Это было так… — Карфаген на секунду задумался, подбирая слова, — так приятно! Осознавать, что через год, когда все искатели справедливости поверят в твою смерть и прекратят поиски украденных денег, я смогу спокойно вернуться сюда и забрать все себе. Спасибо, что сохранил мои денежки. Но ты мне там не нужен. Ты балласт, лишний груз, который подлежит списанию и утилизации.

Алексей сокрушенно покачал головой. Год, целый год он жил ради этого дня. Убивал и предавал, лишь бы найти себе высоких покровителей и дожить, дотянуть до этой заветной минуты. Ради этого он стал Падлой. Теперь от него отвернулись абсолютно все, никому не нужен идущий по головам ублюдок, предающий направо и налево, по нескольку раз торгующий одной и той же информацией и помогающий лишь тогда, когда в том была его собственная выгода. Но он выжил. Ему было плевать, оставаться здесь Алексей был не намерен, главное дотянуть до заветного дня. И теперь все впустую? Зря переступил через себя? Зря заставлял самого себя поверить в то, что в Зоне живут совсем не люди? Что все они отбросы общества, которые не заслуживают снисхождения? В конечном итоге он сам стал хуже тех, кого так долго заставлял себя ненавидеть.

— Не дождешься, слышишь, Карфаген? Ты никогда не получишь свои проклятые деньги! Я уничтожу их, уничтожу, чего бы мне это ни стоило!

— Успокойся, старина, и кончай блефовать. По сути, ты мне уже не нужен, и я веду этот разговор из чистой вежливости и уважения к нашему общему прошлому. Нашему беззаботному детству, — Карфаген вновь усмехнулся, похлопав Алексея по плечу. — Мы уже все знаем, благодаря доктору и его чудо препарату…

— Моя дочь… вы обещали… — пролепетал трясущийся в углу мужчина.

— Заткнись! Я же сказал, что все с твоей дочкой будет нормально. Ты помог нам, мы поможем тебе. Все у всех будет хорошо. Ну, за исключением тебя, Леша. Для тебя все будет не так сладко. Пойми, ты опасен для меня. И уже не нужен. Как только док ввел тебе свою чудо–вакцину, мы подумали, что ты отдал Богу душу. Ошибки быть не могло. А когда, стоя на улице, стали всерьез присматривать тебе могилку, из церкви донесся жуткий вопль. Ты знаешь, у меня богатая фантазия, но это было… В общем, вряд ли нормальный человек на такое способен. Когда мы вбежали, ты лежал на полу, каким–то чудом порвав веревки. Как тебе это удалось, ты и сам вряд ли объяснишь. Но тогда препарат еще действовал, и я задал тебе самый главный вопрос. Как думаешь, что это было?

— Сволочь, — выкрикнул Алексей, дергаясь на стуле.