Без гнева и пристрастия

Классическая институтская аудитория: столы – ряды по горке вверх, массивная дубовая кафедра, полукруглая площадка и на ней стол и три стула. Первым к столу на правах старожила подошел Иван. За ним – генерал и совершенно потерянный Веремеев.

Все трое стояли, держась за спинки своих стульев. Генерал – посредине, Иван – справа, Веремеев – слева. Заговорил Иван:

– Друзья. Я с определенным душевным трепетом открываю сегодняшнее наше собрание. – Замолчал. Осмотрел зал, разглядывая знакомые и незнакомые лица. Белоснежные рубашки (почти все сняли пиджаки), неяркие галстуки, короткие прически. Спокойные, уверенные глаза. Серьезные мимолетные полуулыбки. В левом углу – строгие дамы.

– Друзья, – с надеждой повторил Иван. – Наше сиюминутное пребывание на некоем начальственном отдалении от вас – не более как стечение обстоятельств. Ни формального, ни тем более морального права быть в президиуме нашего собрания мы не имеем. Алексей Юрьевич, Вячеслав Григорьевич и я у этого стола только потому, что мы трое были техническими организаторами и можем ответить на вопросы, связанные с предварительной нашей работой…

– Иван, тебе не хуже моего известно, что самоуничижение суть тайная гордыня. Ой, смотри у нас! – перебил сидевший в первом ряду мощный блондин, прямо-таки викинг. Выставленный в проход (ноги викинга в ряду не умещались) его дорогой башмак сверкал в солнечном луче.

Знакомый звонкий голос добавил с галерки:

– Ванька, не ломай ваньку!

Все дружелюбно рассмеялись. Викинг, дождавшись всеобщего успокоения, потребовал:

– К делу, к делу, Иван. Нам упущенное время еще наверстывать. Опоздали, сильно опоздали.

– Ты прав, – согласился Иван. – Придется если не спешить, то, во всяком случае, форсировать события. Наше сегодняшнее собрание – организационное, и его решение станет официальным документом для законной регистрации нашего… Так чего? Движения, партии, ассоциации, форума? Решайте. С этого и начнем нашу работу.

– Разрешите? – Викинг встал, крышка стола мешала, он выбрался в проход. – Форум – единовременно, ассоциация сама по себе предполагает определенную центробежность. Движение? В этом слове – аморфность. Движение толпы, движение стада, движение ничем и никем не управляемых лавин. Предлагаю – партия.

– Не преждевременно, Олег? – посомневался Иван.

Викинг устраивал ноги под стол и замешкался. За него ответил генерал Алексей:

– Самое время, Иван. Без раскачек, без промежуточных этапов. Мы сразу же четко и ясно определяем наши далекие цели и ближайшие задачи. Партия – это ответственность, обязательность и дисциплина.

– Кто за предложение Олега? Голосуем, – объявил Иван и тотчас увидел решительно поднятые руки. – Большинство. Будем считать?

– Как там у коммуняк? – попытался вспомнить звонкий голос. – Единодушно и единогласно. В данном случае у нас, как у коммуняк. Чего уже там считать.

– Мы – партия! – Иван вздохнул и улыбнулся. Прошелестели негромкие аплодисменты, обладатель звонкого голоса изобразил несколько тактов торжественного марша.

– Мы – партия, – повторил Иван. – Поздравим друг друга. Следующий вопрос – название нашей партии. Предложения пресс-группы.

Встала одна из немногочисленных бород. Скорее, все-таки встал.

– Наши предложения определили два фактора. Первый и наиболее принципиальный: мы в своей работе сознательно и открыто отвергаем какую-либо социальную ангажированность и в связи с этим априорно отказались от терминов типа «социалистический», «консервативный», «либеральный», «социал-демократический». Основополагающим в поиске было заранее оговоренные нами основные характерные признаки будущей партии – молодость и безусловная преданность интересам нашей страны. Естественно, молодость не как возрастное определение и ограничение, а…

Звонкий голос цитатой из «Кавказской пленницы» иронически посоветовал:

– Короче, Склифосовский!

– Балда ты, Евсеев, – устало констатировал бородатый, но гем не менее закруглился: – Наши предложения: «Российский молодежный фронт» или строго по Пушкину – «Россия молодая».

– Разрешите мне? – обратился к аудитории генерал и после одобрительного «Валяй!» неугомонного Евсеева сказал: – Хотя фронт как бы по моей части, но… Рот-фронт, трудовой фронт, Третий Украинский фронт… Может, перестанем воевать? Я за Пушкина. Да будет «Россия молодая»!

– Без инверсий, – не вставая, потребовал викинг Олег. – Поправим Александра Сергеевича. Мое предложение: «Молодая Россия».

– Что ж, так спокойнее и скромнее, – согласился бородач. Он оглянулся на рядом сидевших. – Мы – «за»? – И, получив одобрение, окончательно высказался: – Мы – «за»!

– Голосуем, – решил Иван. Кто за «Российский молодежный фронт»? – Удивился: – Гляди ты! Никого! Кто за «Молодую Россию»? По-моему, единодушно и единогласно. Граждане! Господа! Ребята! Мы – «Молодая Россия»!

И раздались веселые аплодисменты.

– Следующий вопрос наиболее щекотливый: выборы лидера. Слово руководителю имидж-группы Илье Воскресенскому.

Никто еще не говорил с кафедры. И строгий очкарик Илья Воскресенский предпочел тоже высказаться с места. Из левого угла, где он сидел в окружении дам.