Без гнева и пристрастия

Мелькнула паническая мысль, что навсегда потеряюсь в этом лесу человеческих тел, но я сразу взял себя в руки и не стал ломиться напролом неведомо куда, а неподвижно замер на месте. Граненые стволы штуцера опустил, чтобы они раньше времени не привлекли внимания преследователей.

Вскоре неподалеку мелькнул серый костюм, и я сместился в сторону, выискивая возможность подстрелить охранника. Как назло, между нами замерло сразу несколько человек, и страшно было даже подумать, каких дел натворит тяжелая пуля. К тому же где-то неподалеку бродил второй стрелок…

Напряжение закручивалось часовой пружиной, по спине потек горячий пот, а сердце вновь начало пропускать удары.

Тьма-свет. Тьма-свет. Тьма-свет.

И тишина. Абсолютная, всепоглощающая тишина.

Краем глаза я уловил смазанное движение, повернулся всем корпусом и упер приклад штуцера в плечо. Проходивший мимо охранник заметил движение и резко развернулся, но опоздал. Крупнокалиберная пуля угодила ему в грудину и подкинула в воздух. Агент умер мгновенно, не успев даже упасть на пол. Да он и не упал — так и застыл с раскинутыми руками, будто марионетка на спутанных нитях.

Пригибаясь, я ступил в сторону, и серебряная пуля прошла над головой, зависла кусочком холодного металла немного дальше. И снова выстрел! Но я уже перекатился на другое место. Там поднялся на одно колено, обнаружил, что неподвижные люди полностью перекрывают линию стрельбы, и поспешно распластался на полу. Выстрелил по ногам бежавшего ко мне охранника, и тот с перебитой голенью рухнул на залитый кровью мрамор.

Я вытащил клип с запасными патронами, но перезарядить оружие не успел. Невесть откуда вынырнул Рей Адоманис, он вскинул револьвер и пальнул в меня с расстояния в пару шагов. Сущность огненным всполохом прогорела в безвременье, не причинив никакого вреда, но вспышка сбила с толку и не позволила вовремя среагировать на стремительный замах подступившего вплотную вице-президента агентства.

Он врезал револьвером, и единственное, что мне удалось сделать, — это вскинуть штуцер и прикрыть им голову. Блокировав удар, я ткнул Рея прикладом и поднялся с колен. Вице-президент вновь прицелился, но прежде чем успел спустить курок, штуцер выбил револьвер из его руки.

Оружие зависло в безвременье, я новым тычком отшвырнул Адоманиса, ухватил чужой револьвер и выстрелил в упор. Сгоревшая сущность была безвредна, а вот яркая вспышка ослепила противника, и тогда я подступил к нему и добил служебным ножом.

И едва не поймал спиной винтовочную пулю! Подстреленный охранник, оставляя за собой на полу темный липкий след, переполз на новую позицию и выстрелил из карабина. На мое счастье, он уже потерял много крови, и отдача едва не выбила винтовку у него из рук. Смертоносный кусок серебра угодил в грудь замершему неподалеку клерку, а прежде чем подранок вновь успел взять меня на прицел, я оказался рядом и прижал ствол барабанного карабина к полу. С размаху засадил зеркальный клинок под левую лопатку, выпрямился и поспешил за брошенным штуцером.

И вот здесь меня ждало разочарование. Удар повредил замок, и оружие заклинило. Возиться с ним не стал, попросту вынул винтовку из руки зависшего в воздухе агента, подстреленного первым.

Вооружился и задумался, как быть дальше.

Бомба находится где-то в подвале, спуститься туда не проблема. А что делать с адской машинкой, стрелки на циферблате которой продолжают вращаться в обратном направлении?

Можно разнести ее выстрелом и тогда безвременье исчезнет, а люди получат возможность спастись. Но в этом случае злоумышленники наверняка запустят механизм бомбы.

И что делать? Рискнуть или… рискнуть?

Выругавшись, я решил оставить адскую машинку в покое и вдруг заметил замершего в шаге от входной двери Алекса Брига. Заметил — и хоть каждая секунда была на вес золота, подступил к нему и сделал то, о чем задумывался за последние дни не раз и не два.

Отвесил пинка под зад!

Бившееся во мне время стряхнуло с медиатора оцепенение, и резкий толчок ботинком вышиб его в ослепительно-белый прямоугольник дверного проема.

А я побежал к висевшему на стене плану эвакуации. Отыскал на схеме спуск в подвал и сразу понял, что лезть туда — чистое самоубийство. На месте бомбистов я выставил бы в дальнем конце длинного коридора пару человек с винтовками и приказал убивать всех, кто надумает сунуться вниз.

Я еще раз изучил схему и задумчиво постучал по двум квадратам лифтов. Если один из них грузовой, возможно, он спускается в подвал. И хоть бившегося внутри меня времени не хватит, чтобы привести в действие механизм подъемника, при некоторой удаче необходимости в этом и не возникнет.

Толчком распахнув ближайшую дверь, я побежал по пустому коридору, и от ощущения всеобщей неправильности зашевелились на затылке волосы.

«Так не должно быть. Так просто не должно быть», — билось в голове, пока я в полной тишине бежал к лифтам.