Без гнева и пристрастия

— Премного благодарен. — Я моментально потерял к пареньку всякий интерес; на ходу расстегивая плащ, дошел до стойки и уселся на стул рядом с наблюдавшим за танцовщицами рябым мужичком средних лет. — Налей чего-нибудь, — попросил бармена, а когда тот отвернулся, высвободил из кобуры револьвер и с силой ткнул его ствол под ребро соседу.

Рябой явственно вздрогнул и медленно повернулся ко мне, а я расплылся в довольной улыбке.

— Помнишь меня? — спросил я, нисколько не сомневаясь в ответе. Сложно забыть человека, который однажды угрожал тебе выжечь глаз сигаретой.

Так оно и оказалось; рябой кивнул.

— Помнишь, по поводу кого мы общались в прошлый раз?

Еще один кивок.

— В курсе, что его на днях застрелили?

И вновь ответом стало нервное движение головы. Собеседник своей лаконичностью начал мне даже нравиться; всегда приятно общаться с тем, кто не пытается юлить и сбивать тебя с толку. Правда, в его искренности оставались определенные сомнения.

— Знаешь, кто это сделал? — задал я очередной вопрос.

— Нет! — выдохнул рябой и поерзал на месте, когда ствол револьвера чуть сильнее надавил ему под ребро.

— Точно?

— Не знаю! Я мокрыми делами не интересуюсь. Плохо для бизнеса, когда клиентов мочить начинают.

— Сколько Жорж был тебе должен?

— Ни пылинки ему в долг не отпускал. Нет денег — нет товара. Точка.

— Часто просил в долг?

— Бывало.

Тут бармен выставил передо мной стакан с непонятным пойлом; я передвинул его рябому и поинтересовался:

— У кого еще он брал?

— Не знаю, — быстро произнес жулик.

— С кем общался? — не стал я до поры до времени заострять внимание на излишне поспешном ответе.

— Понятия не имею! Мы с ним друзьями не были! Просто продавал ему изредка кокаин — и все!

— Видел его с кем-нибудь?

— Обычно каждый раз с новой девчонкой появлялся. Девчонок он выбирать умел. Точно говорю: ухажер очередной крали его и пришил!

— Кроме девчонок был с ним кто-нибудь?

— Да вроде нет.

— Его друг Серж, знаешь такого?

— Первый раз слышу. — Рябой расхрабрился и даже отпил из придвинутого стакана. — Я просто иногда продавал ему дурь, вот и все. Точка.

— Так у кого, говоришь, он еще закупался? И не ври, будто не знаешь. Все вы одним миром мазаны…

— Мне ничего об этом не известно! — заявил жулик и отвернулся.

— Хорошее здесь место. Шумное. Вот прострелю сейчас тебе потроха, и никто не услышит даже. Пока внимание обратят, десять раз кровью истечь успеешь.

— Не посмеешь!

— Почему нет? — улыбнулся я уголком рта. — Просто встану и уйду, на меня даже не подумает никто.

— Не посмеешь! — повторил рябой, словно убеждая самого себя, и на виске его забилась жилка. — Такое с рук не сойдет даже полицейскому!

— А ты видел мой значок? — Я оттянул большим пальцем спицу курка, и хоть расслышать металлический щелчок жулик никак не мог, покрытое оспинами лицо враз налилось мертвенной бледностью.

Все верно — вовсе не обязательно слышать, как взводят упертый в бок револьвер. Это действо угадывается на каком-то интуитивном уровне.

— У кого еще закупался Жорж? — повторил я свой вопрос. — Считаю до трех.

— Не надо! — взмолился рябой. — Иногда он пытался сбить цену, ссылался на какого-то Захара. Да только я ничего не слушал, сразу его посылал! Вот и все!

— Захар — это имя. А фамилия?

— Сиг… Нет, Сих. Точно, Захар Сих! У него где-то на Десятке точка. Больше я ничего не знаю.

— Расскажешь кому-нибудь об этом разговоре — и мигом станешь главным подозреваемым в убийстве клиента. Усек?

— Усек.

— Вот и отлично. — Я снял револьвер с боевого взвода, убрал его в кобуру и поднялся со стула. Указал бармену на пустой стакан и похлопал рябого по плечу: — Он оплатит.

После спокойно пересек зал, вышел из клуба и перебежал в тень соседнего здания. Там на всякий случай простоял минут десять и выкурил пару сигарет, но рябой жулик так и не появился. Я плюнул на него, дошел до соседнего перекрестка и поймал такси.

В отель вернулся через пару часов, злой и усталый. Никто из старых знакомых ничего не знал о торговце дурманом по имени Захар Сиг, и даже Сол Коган, который отыскался в «Фонаре» за игрой в карты, хоть и обещал что-нибудь о нем разузнать, но как-то очень уж неуверенно.

— Не знаю, получится ли, — замялся он. — Никогда о таком не слышал.

Давить на приятеля я не стал. Прозванный Десяткой район являлся вотчиной гангстеров, а среди этой братии считалось дурным тоном совать нос в чужие дела без достаточных на то оснований. За такое и бритвой по горлу схлопотать можно.

Так что настроение, честно говоря, было не очень. А уж когда в вестибюле отеля меня перехватил охранник, и вовсе захотелось взвыть в голос.

— Виктор, — замялся крепкого сложения мужик ростом под потолок, — у тебя гости. — И сразу поправился. — Гостья.

— Какого черта? — протянул я, сразу сообразив, о ком идет речь.

— Понимаю, так не принято, но твоя подружка была не в себе. Переборщила с выпивкой и требовала отвести ее в номер. Что мне оставалось делать? Не выкидывать же на улицу в таком состоянии? Пойми, у нас приличное заведение! Нам ни к чему подобного рода скандалы!

— Можно подумать, мне они нужны.

— Виктор…

— Проехали! — отмахнулся я и отправился в номер.