Без иллюзий

Я подошел к последнему вопросу моего выступления – к позиции самого автора. Мне часто приписывают утверждения моих героев. Иногда я соглашаюсь, иногда нет. Дело в том, что в книге действительно воплощена моя позиция, но так, что автор элиминирован, а персонажам предоставлена возможность поговорить и поспорить. Потому не все, что говорят они, принимаю я. И многое такое, что я принимаю, они обходят молчанием. И все же я думаю, что при достаточно внимательном и повторном чтении книги читатель может угадать авторскую позицию и даже выработать в себе нечто подобное. И главное в этой позиции – не заученные омертвевшие фразы (формулы), а тип характера, стиль мысли и поведения, реакция на происходящее, основная жизненная линия. Я могу в одной ситуации высказать и обосновать одно суждение, а в другой – нечто противоположное ему. Это не беспринципность. Это – желание взглянуть на дело с другой точки зрения, рассмотреть другой аспект проблемы. Иногда – просто из духа противоречия. Дело в том, что я не доктринер, не пророк, не политик, не благопристойный профессор. Я живу в языке, как в особой реальности, причем – в реальности сложной, противоречивой, текучей. Тут губителен всякий догматизм. Тут нет раз и навсегда установленных формул. Устойчивым в моей позиции является одно: стремись к истине и противься насилию, ибо без этого ты – не человек.

Мюнхен, октябрь 1978 г.

О ТАК НАЗЫВАЕМОЙ НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКЕ. (Из доклада на конгрессе научной фантастики в Брюсселе, XI. 1978)

Выражение «научная фантастика» логически противоречиво. Если какие-то рассуждения научны, они не фантастичны, а если фантастичны – не научны. Так что это выражение условно. Если иметь в виду практику литературы, именуемой научной фантастикой, то она содержит в себе два глубоко враждебных друг другу явления: выдумывание всяческой ерунды с использованием материала современной науки и попытки с помощью фантазии и данных науки представить себе явления, которые мы сейчас пока вообще наблюдать не можем, в том числе – попытки вообразить будущее состояние общества и другие возможные миры с разумными существами. По моим наблюдениям в подавляющей части «научной фантастики» преобладает именно фантастика, т.е. ерунда, претендующая на научные источники, но не имеющая с наукой абсолютно ничего общего. Например, в связи с идеями современной физики даже в научных кругах стали часто говорить об изменении хода времени, об убыстрении и замедлении хода времени. С логической точки зрения это – чушь. Но чушь модная, свидетельствующая о прогрессивности воззрений. Писателям эта чушь нравится, и они начинают сочинять на эту тему фантастику в самом точном смысле слова. Например, изображают, как космонавты летят в какую-то чудовищно отдаленную точку пространства. Летят год, десять лет, сто лет. Что-то случилось. И тогда они решают «проколоть» или «свернуть» пространство или что-то сотворить со временем, и через несколько мгновений они у цели. Зачем, спрашивается, они потратили столько времени на обычный полет? Взяли бы и сразу сотворили эти штучки с пространством и временем, и сразу бы оказались там, где нужно. Правда, тогда и писать было бы не о чем.

Аналогично (если не хуже) обстоит дело с фантастикой на социальные темы. Тут наукой даже не пахнет. Законы общественной жизни, имеющие силу для любых человеческих (и подобных им) ассоциаций, игнорируются полностью. Тут имеет место фантастика, но скорее псевдонаучная или антинаучная.

Я ничего не имею против фантастики любого сорта. Я лишь хочу обратить внимание на то, что литература так или иначе играет идеологическую роль, прививает людям определенные взгляды на мир, на человеческое общество, на перспективы человечества. А потому в этой литературе имеет право на существование и такая, которая считается с настоящими законами природы, общества и логики мышления, хотя и пользуется средствами литературной фантазии. Я убежден в том, что такая в принципе реалистическая основа литературы ничуть не сокращает ее художественных возможностей. Можно сообщать людям правду на высоком эстетическом уровне. И можно людям врать на низком эстетическом уровне. Чаще именно так и происходит.

Я в течение многих лет работал как профессионал в области логики, изучающей законы языка. И также в течение многих лет изучал для себя общественные явления, стремясь выявить в них нечто закономерное, устойчивое, необходимое. И хочу высказать по этому поводу несколько соображений, которые, как мне кажется, не бесполезны и с точки зрения художественной литературы.