Без имени

Есто до боли стискивает кулаки и пытается вырубить проклятый замок. Ошибка. Ничего не происходит, но импульс к пульту охраны болезненно проходит по грани чувств. Ещё раз. Ошибка. Слишком медленно. Ошибка.

В бессильной злости Есто ударяет по двери. Потом поворачивается спиной, опирается. Медленно сползает. В голове пусто. Есто закрывает глаза и чувствует, как падает куда-то.

Прикладывается спиной об пол весьма болезненно.

— Мозгов нету — на двери лежать? — сварливо спрашивает знакомый голос.

Открыв глаза, Есто видит над собой Сейгу. Значительно приятнее, чем Лейба.

Она быстро оглядывает коридор.

— Оказывайте первую помощь, потом на носилки обоих и убираемся, — бросает хмуро.

— Я могу идти, — замечает Есто, садясь.

— В таком случае иди в жопу, Кайва.

Есто нервно смеётся. Странное чувство. Как будто идёшь по незнакомой комнате в темноте, постоянно ударяясь обо что-то, — и вдруг включают свет. Обескураживает, а в то же время насколько легче становится.

— Откуда ты знаешь, что это я?

— Узнала по исключительному уму.

Над Герзе уже суетятся. Есто больше не чувствует сил волноваться, спрашивать, как он.

— А нашла как?

— А это Лейб твой нарисовал, где последний раз тебя видел и куда ты бежала… бежал. — Сейга усмехается. — Дальше нетрудно прикинуть.

— Лейб?

— Выглядит паршиво, сотряс вроде и ещё что-то по мелочи. В отключке сейчас. Додумался вылезти на поверхность и оттуда прозванивал до победного.

Есто слабо улыбается, но тут же обеспокоенно ёрзает, вызывая недовольство санитаров.

— А Мабья, Рисна?

— Перепугались сильно. У Мабьи сердце прихватило, но ничего, откачали. Мелкая ваша всё пыталась уйти тебя искать.

— Дура, — хмыкает Есто, теперь уже полностью успокоившись.

— Дура, конечно. Вся в тебя. Так что? Слышала, тебя теперь зовут Есто.

Насколько приятнее разговаривать, когда вопросы не причиняют боль. Когда ответы — что-то необязательное.

Есто улыбается.

— Да.

Эпилог

В отражении на металлической панели проступают встрёпанные седые волосы, пятно лица цвета кофе с молоком. Слишком размыто. Но Есто и так уже знает, что очень сильно похож на Дайно. С поправкой на те отличия, что Мабья сама когда-то внесла. И ещё с поправкой на Рисну — теперь Есто, пожалуй, и правда можно принять за её брата. Так, какое-то смутное сходство, сразу и не скажешь, но что-то есть. А глаза очень тёмные, чёрные.

— Смотрю, ты склонен к самолюбованию, — замечает Герзе с беззлобной иронией. — Здорово, когда повезло с лицом.

Он лежит на больничной кровати, небрежно закинув ногу на ногу и читая принесённый кем-то меканский любовный роман. Герзе находит его очень весёлым. Иногда зачитывает вслух отрывки, красиво, с выражением.

Есто уже не нужно сидеть в палате. Сюда он приходит просто так, потому что во всех остальных местах либо слишком много суетящихся людей, либо просто не очень-то приятно находиться. Никто не просит у Есто помощи, а сам он, как обычно, не предлагает. Рисна сказала, он просто ленивый.

— Непривычно, — откликается Есто после паузы. Отворачивается от отражения и, подумав, добавляет: — Как вообще так получилось, что тебе с лицом не повезло?

Герзе откидывается на подушку и морщится.

— Тебе вкратце? Нет? В общем, я же тогда правда пошёл на север, вот как ты. Но меня остановил один человек. Дал имя по всем правилам. Он был неплохим, и его жена… милые. Не сказать, что мне было худо с ними. Наверное, надолго бы остался. Потом… — Он бездумно чертит на одеяле какие-то узоры единственной рукой. — Потом появился ещё человек. И, в общем, как-то не получилось ему сказать, что мне нравится имя.

Узловатые пальцы Герзе резко проводят по одеялу, будто перечёркивая нарисованное.

Он молчит какое-то время.

— А она, ну, жена того, первого, застала меня над телом. Сказала, что я дикарь. «Герзе». Она до этого меня совсем не так видела, а тут как будто сдвинулось что-то… Знаешь, никогда раньше такого у меня не было. Чтобы люди сами меняли образ, который накладывают.

Герзе задумчиво потирает страницу книги.

— А потом я как-то психанул. Когда тот, который второй, спросил, есть ли у меня имя, ляпнул, что я Герзе. Пробрало, сам так про себя думал. Ну вот, а потом было очень весело оттуда выбираться почти без сил. Кто ж знал…

Есто кивает. Кто ж знал.

— Жалеешь? — спрашивает осторожно.

— О чём? О лице, о тех двоих или о том, что получил имя?

Есто пожимает плечами.

— В основном интересно третье.

Герзе фыркает.

— Нет. Я думаю, оно того стоило. А лицо — вообще ерунда, захотел бы — сделал пластику. Но мне нравится смотреть, как всем приходится привыкать и подстраиваться. — Он посмеивается, но сам глядит неожиданно серьёзно и цепко. — А ты? Жалеешь?

Есто снова рассеянно поворачивается к отражению.

— Ещё не знаю? Посмотрим. Пока нет.

Позади с мягким шорохом разъезжаются двери. Есто оглядывается было, но, увидев Лейба, вздыхает и запрокидывает голову к белым квадратам потолка.