Без крови

— Всю войну граф вел двойную игру: работал на тех, но был одним из наших. Он отправился к Урибе. И спросил его, хочет ли тот окончить свои дни на каторге за убийство Салинаса или исчезнуть в никуда, оставив ему ребенка. Урибе был трусом. Сохрани он спокойствие, никакой суд не решился бы вынести ему приговор. Но он испугался и сбежал. Оставил девочку графу и сбежал. Урибе умер лет десять спустя, где-то по ту сторону гор. После него осталась записка. Что он ничего не сделал и Господь будет преследовать его врагов вплоть до ворот ада.

Женщина обратила взгляд на какую-то девушку: она громко хохотала, опершись на стойку. Взяла шаль, висевшую на спинке стула, и накинула себе на плечи.

— Продолжайте.

Тот продолжил:

— Все ожидали, что больше не услышат о девочке. Но граф поступил по-другому. Он поселил ее у себя в имении. Ему дали понять, что девочку необходимо убить. Он не сделал ничего, продолжая прятать ее в своем доме. Наконец он заявил, что о девочке можно не беспокоиться. И женился на ней. В городе несколько месяцев только о том и болтали. Но потом слухи затихли. Девочка выросла и принесла графу троих сыновей. Никто в округе больше ее не видел. Звали ее Донна Соль, — такое имя дал ей граф. Рассказывали странные вещи. Что она не говорит. Что она никогда в жизни не говорила. Еще во времена Урибе никто не слышал от нее ни единого слова. Возможно, болезнь. Возможно, просто такой характер. Неизвестно почему, но люди ее боялись.

Женщина улыбнулась. И отбросила волосы назад совершенно детским жестом.

***

Вечерело. К ним подошел официант — спросить насчет обеда. В углу кафе появились трое музыкантов и принялись играть. Танцевальные ритмы. Продавец сказал, что он не голоден.

— Я вас приглашаю, — ответила с улыбкой женщина.

Продавцу билетов это показалось нелепостью. Но женщина настаивала. Они могли бы съесть по десерту.

— Вы любите десерты?

Продавец билетов кивнул головой:

— Ладно, пускай десерт. Возьмем по десерту.

Хорошая идея, поддержал официант. И добавил, что они могут оставаться за столиком сколько хотят. Нет проблем. Это был молодой парень с чудным акцентом. Он повернулся в сторону стойки и прокричал заказ кому-то невидимому.

— Вы часто заходите сюда? — спросила женщина.

— Нет.

— Хорошее место.

Продавец посмотрел вокруг. Да, согласился он.

— Все эти истории рассказали вам друзья?

— Да.

— Вы верите им?

— Да.

Женщина пробормотала что-то вполголоса. Потом попросила рассказать все до конца.

— Зачем?

— Пожалуйста.

— Это не моя история, а ваша. И вам она известна лучше, чем мне.

— Кто сказал?

Продавец покачал головой.

И опять уставился на свои руки.

— Однажды я сел на поезд и поехал в Белситу. Столько лет прошло. Ночью мне удалось заснуть, вокруг меня были люди, и никто из них не звал меня Тито. Я подумал, что все позади, что война и впрямь закончилась, что осталось сделать лишь одно. Я сел на поезд и поехал в Белситу — рассказать графу о двери в подвал, о девочке, обо всем. Он знал, кто я такой. Он был чрезвычайно любезен, провел меня в библиотеку, предложил выпить и поинтересовался, чего мне надо. Я спросил:

— Вы были тем вечером в Мату Ружу?

Он ответил:

— Нет.

— Когда случилось это… с Мануэлем Рокой…

— Не понимаю, о чем вы.

Граф говорил очень спокойно: мягкость и прямота вместе. Он был уверен в себе. И не испытывал колебаний.

Я все понял. Мы поговорили немного о делах, о политике, затем я встал и ушел. До станции меня доставил на машине паренек. Ему было четырнадцать, и все же он управлял машиной с разрешения взрослых.

— Карлос, — перебила его женщина.

— Не помню, как его звали.

— Мой старший сын. Карлос.

Продавец собрался что-то сказать, но в этот момент подошел официант с десертом. Он принес, кроме того, еще бутылку вина. Может быть, они захотят его попробовать? Это вино идеально подходит к десерту. Еще официант отпустил шуточку насчет хозяйки заведения. Женщина залилась смехом, закинув голову, — раньше это движение свело бы с ума кого угодно. Но продавец почти не заметил его, погруженный в воспоминания. Официант удалился, и он вновь приступил к рассказу.

— В тот день, покидая Белситу, я шел длинным коридором, с множеством закрытых дверей, и думал, что где-то в этом доме, где-то рядом, — она. Я хотел увидеть ее. Сказать мне было нечего, но я хотел снова увидеть ее лицо — столько лет спустя. В последний раз. Именно об этом я думал, пока шел по коридору. И случилась загадочная вещь. В какой-то момент одна из дверей открылась. На одно мгновение я ощутил твердую уверенность в том, что она выйдет и поравняется со мной, не сказав ни слова.

Продавец слегка склонил голову.

— Но ничего не произошло. Жизнь никогда не дотягивает до полного совершенства.

Женщина вертела в руках ложечку, глядя в десерт, как если бы искала замочную скважину.