Без любви не считается

«Нет, милый, это ты договорился».

Да, я проиграла, но это не отменяет возможность финального маневра. Делаю крошечный шаг в сторону. Еще один. Подбираюсь к краю кровати и рывком бросаюсь вперед к креслу. Марк мгновенно вскакивает на ноги и обхватывает меня поперек живота, мешая дотянуться до брюк. Падаю на спину от сильного рывка, полотенце теряется в полете. Руки попадают в крепкие тиски горячих ладоней, тело придавлено к матрасу. Марк наклоняется к моему лицу, от его взгляда и голоса немеет душа:

– Вот же неугомонная.

Тяжелое дыхание поднимает грудь, моя обнаженная кожа касается его. Марк сжимает зубы и болезненно прикрывает глаза, напрягая пальцы на моих запястьях.

– Диана, какого черта? – хрипит он.

– Хороший вопрос. – Я теряюсь во вспышке нечаянной и откровенной близости.

Хочется прижаться теснее, провести языком по вене на напряженной шее. Получить все, забрать силой и выиграть битву, а потом отдать столько же, проиграть, сдаться. Притяжение неумолимо, но обстоятельства отрезвляют. Слишком много открытий для одного вечера. Слишком много неопределенности для взвешенных решений. Мне необходимо подумать, а для этого неплохо бы убрать полуголого Рождественского из радиуса поражения.

– Если ты на что-то рассчитываешь, то обломайся, Марк. Разрядку сегодня ты уже получил.

Он смотрит на мои губы, и я замираю, ощущая вес его тела и приятный аромат сандалового дерева вперемешку с горячей кожей. Сердце отсчитывает секунды, рассудок мутнеет все больше и больше. Знаю, что не одна это чувствую, но от этого не легче.

– Я не хочу. Не так, – раненый шепот слетает с моих губ.

– Знаю. Сейчас я тебя отпущу. Только без глупостей. Ладно?

Коротко киваю, и он расслабляет пальцы, медленно поднимаясь. Обхватываю его за шею, отрывая спину от кровати, и снова прижимаюсь к груди Марка. Он округляет глаза в возмущении, но его руки тут же касаются моей поясницы с желанием обнять в ответ. Мы оба проиграли и оба не знаем, что с этим делать. Тошнотворное ребячество двух взрослых. На грани инфантильной глупости в желании помериться длиной ментального члена.

– Я же попросил, – недовольно цедит он.

– Полотенце слетело.

– И что? Я же уже все видел.

– Вдруг ты не выдержишь.

– А то, что ты прижимаешься ко мне, как-то спасает ситуацию?

Нервно усмехаюсь и едва ли не давлюсь горячим воздухом, вставшим столбом между нами.

– Думала, что спасет. Просчиталась. Извини.

Марк тихо цокает и шарит рукой по кровати, накидывает плед мне на плечи и сжимает его края под подбородком.

– Иногда мне кажется, что ты… небесная кара.

– Будешь знать, как спать с чужими невестами.

– Вот как? – недобро ухмыляется он. – А ну вставай!

– Снова командуешь?

– Мы ведь в постели.

Марк отстраняется и поднимается, закрывая спиной кресло.

– На выход! – чеканит он. – На сегодня достаточно!

Закатываю глаза и послушно слезаю с кровати. Я могла бы и дальше бесить его, но… какой в этом смысл, если я раздражаюсь не меньше? Марк собирает мои вещи и точно конвоир шагает следом, провожая до двери моей спальни. Вхожу в комнату, и он за мной вместе с гнетущим напряжением. Нам пора распрощаться, я скоро взорвусь.

– Ключ, – говорит Марк и кладет мои принадлежности для душа на комод. – Где он?

– Боишься, что я влезу к тебе ночью и задушу подушкой?

– Я думал только о проникновении, а ты об убийстве, – качает он головой.

– Не произноси при мне слово «проникновение». Особенно, когда ты полуголый.

Марк вытягивает руку и нетерпеливо перебирает пальцами:

– Ключ, Диана!

– В верхнем ящике комода, – бросаю я и сажусь на кровать.

Спину ломит от усталости, ноги гудят, больной палец ноет, а глаза слипаются. Ну и денек. Марк выдвигает ящик и смотрит на меня через плечо. Полоска света из коридора позволяет разглядеть его измученную улыбку.

– «Снотворный набор» принести?

– Нет, я уже…

– Аналогично.

Марк забирает сверток и, заглянув внутрь, направляется к двери.

– Ты ведь сделала только один дубликат? – он оглядывается.

– Один.

– Честно?

– Если я скажу, что да, ты мне поверишь?

Задерживаю дыхание, плечи Рождественского опускаются, и он медленно пересекает комнату, возвращаясь. Останавливается напротив и садится на корточки, вглядываясь в мое лицо. Это что, сожаление? Ему меня жаль?

– Что еще? – тихо спрашиваю я, поежившись.

– Давай договоримся.

– О чем?

– Дальше без лжи.

– Что ты подразумеваешь под «дальше»?

Марк задумывается на пару мгновений и опускает взгляд, с трудом сглатывая. Молча поднимается и выходит из спальни, закрывая за собой дверь и оставляя меня в темноте и одиночестве. Растираю ладонями лицо и забираюсь в кровать, укрываясь пледом Марка. Голова касается подушки, чувство тревоги нарастает. Пора разложить все по полочкам, беспорядок только угнетает.

Начнем с главного – Марк знает, что я охочусь за кольцом. Давно знает. И все это время он злился и отталкивал меня, потому что считал все мои действия игрой, а теперь…

«Потому что ты нравишься мне!» – звенят в памяти слова признания.