Без любви не считается

Марк крепче сжимает мои пальцы, а я все рассматриваю запястье его правой руки. Темные узоры, похожие на несуществующие буквы, тайное зашифрованное послание. Важно ли это? Залезать в душу кому-то, пусть и любимому. Требовать от него распахнуть каждую дверь, озвучить каждую мысль. Союз – не всегда полное слияние. Доверие – не всегда абсолютная откровенность. Что-то должно оставаться только твоим.

Приподнимаюсь на носки, чтобы заглянуть в сковороду, Марк продолжает помешивать уже почти готовую пасту. Вдруг что-то щелкает в голове, и я едва ли не давлюсь воздухом. Рука Марка немного наклонена, и я приглядываюсь внимательнее. Иногда бывает, что ты смотришь на картинку и не видишь ничего необычного, но стоит заметить легкий контур, и ты уже не можешь развидеть нечто новое.

– Ма-а-арк, – зову я с нескрываемым восторгом.

– М-м?

– Ты… лох?

– Что?

– У тебя так на руке написано. «Марк – лох».

Прижимаю пальцы к губам, отступая, и едва сдерживаю дикий хохот, что уже клокочет в груди.

– Там ничего не написано, – хмуро говорит Рождественский, разворачиваясь, и смотрит свое запястье. – Мне эту ерунду друг набил. По пьяни. Это была первая его татуировка.

– Нет, написано. – Перехватываю его руку и обвожу пальцами не четкие линии, а просветы, скрытые кривыми тенями.

– Вот… дерьмо, – приглушенно ругается он, потому что теперь тоже не сможет этого «развидеть». – Эд, сукин ты сын.

Больше нет сил сдерживаться, и я взрываюсь громким смехом, обхватив руками живот. Щеки сводит, в глазах даже появляются слезы.

– Ди, даже не вздумай… – предупреждающе рычит Марк, выключая плиту.

– Я расскажу всем, – отвечаю, попятившись. – Это будет новость века!

– Только попробуй.

– Где мой телефон?

– Я тебя выпорю!

– Ну конечно, – широко улыбаюсь я и выбегаю из комнаты, заливисто смеясь.

За спиной слышатся тяжелые шаги, Марк догоняет меня уже в спальне и валит в постель. Шуточная борьба заканчивается волнующим пленом. Мои руки прижаты к матрасу, перед лицом сверкающие голубые глаза, а губ касается теплое дыхание.

– Что ты хочешь за молчание, Ди?

– Договоримся.