Без любви не считается

Подхожу ближе, Диана лежит на боку, поджав ноги. Губы расслаблены, глаза закрыты. Даже немного жаль прерывать ее спокойный сон, но я ведь с благими намерениями. Хочу открыть новый счет, забыв о старом. Это была всего лишь разминка. Оставляю телефон и наушники и, прихватив шорты, направляюсь в ванную комнату. Дверца шкафчика открыта, кольца, разумеется, нет, а на краю раковины висят мои белые боксеры. И где она их только откопала?

Наскоро принимаю душ, но прохладная вода едва ли остужает мысли. Мокрое полотенце отправляется на сушилку, и я еще раз смотрю на боксеры. Коротко хмыкаю и натягиваю шорты. Никакой капитуляции не будет. Или мирный договор, скрепленный оргазмом, или ничего. Возвращаюсь в спальню и сажусь на край кровати. Подключаю наушники к телефону. Шоу начинается. Нависаю над Дианой и провожу пальцем по ее щеке. Она морщится, коротко мотнув головой, и я касаюсь ее мягких губ, рисуя контур.

– Ди-и-и… – тихо зову я, наклоняясь ниже.

Она отворачивается, хлопнув расслабленной кистью меня по лицу. Сучка и во сне сучка.

– Эй, захватчица, это моя кровать.

– Теперь моя, – сонно бубнит Диана.

– Иди к себе.

– Иди в задницу, Марк.

– Перевернись на живот, – смеюсь я.

– Не дождешься, – весело отвечает она. – Я сплю. Отвали.

Тянусь к ее уху, касаясь кончиком носа мягких волос:

– Я хочу, чтобы ты кое-что послушала.

– Прямо сейчас?

– Ага. Только не открывай глаза.

Заглядываю Диане в лицо, ее веки дрожат, но она все-таки выполняет просьбу, приподнимая уголки губ. Бесстыжая. Как же мне это нравится. Убираю светлый локон с изящной шеи и легонько надавливаю на плечо, заставляя ее лечь на спину. Не чувствую ни сопротивления, ни настороженности. Восторг взрывается ощутимыми вспышками в середине ладоней, а искры поднимаются по рукам, устремившись к сердцу. Это уже не игры, не соревнование в желании подавить и подчинить. Это страсть и любопытство, волнение и восхищение. Маленькая экспедиция в поисках потерянного и неизведанного на самое дно естества, куда не достают тени и где нет предрассудков.

– Не дергайся, – говорю я, поднимая наушники, и выбираю в плейлисте новую звуковую дорожку, скользнув пальцем по экрану мобильного.

– Что там, Марк? Наручники? – хихикает Диана.

– Ты их нашла?

– Не успела. Все силы потратила на другое.

– Да, я видел.

– Они уже на тебе?

– А ты как думаешь?

– И что теперь? Я должна сделать так? – Диана прижимает запястья друг к другу.

Думает, я с ней тут шутки шучу? Смелая все-таки? Вот сейчас и увидим насколько.

– Нет, – я понижаю голос, – сейчас твои руки должны быть свободны.

– Интересно… для чего?

– Ты будешь слушать, а я смотреть.

Диана зажмуривается крепче, когда наушники касаются ее головы, и в нетерпении покусывает губы. Жму на кнопку запуска и слышу судорожный вздох, который вибрирует где-то у меня в животе.

– Охренеть, – шепчет Диана.

О да, могу ее понять. Я вычистил все так, что ничего лишнего не осталось, только мы. Поцелуи, вздохи, касания, голоса. Но как бы хороша ни была запись, с живым звуком она не сравнится. Слышу малейшее шевеление, слабое мычание и глубокое дыхание. Мягкий сияющий свет уличных фонарей разбавляет полумрак, подчеркивая и оживляя. Я ведь не сказал, что буду только смотреть. Верно?

Грудь Дианы, прикрытая одеялом, поднимается, шея расслабляется, позволяя голове склониться вбок. Нежный шепот контрастирует с отборной бранью, разжигающей во мне что-то такое, чему невозможно сопротивляться, но я и не собирался. Неторопливо стягиваю одеяло и убираю его в сторону, едва дыша. Такое чувство, что мне предстоит разминировать бомбу, и не ясно, в ком из нас больше взрывоопасного вещества. Обхватываю тонкие лодыжки, заставляя Диану согнуть ноги. Ее футболка задрана, бедра подрагивают. Мой взгляд падает на тонкую светлую ткань. Не белые. Кто бы сомневался.

– Марк, – зовет Диана.

Не знаю, который ей нужен. Тот, что в наушниках, или тот, что здесь. Зато точно знаю, чего она хочет. Нахожу ее теплую руку и опускаю на напряженный живот, а сам прижимаюсь губами к колену, искоса наблюдая за тем, как хорошо мы друг друга понимаем.

– Ах ты засранец, – одурманенно смеется она, и я отвечаю ей легким укусом.

Тонкие пальцы ныряют под резинку белья, в горле рождается утробное рычание, но я держу зверя на цепи, не желая упускать ни секунды откровенности. Сердце на мгновение замирает, и я вдыхаю естественный запах нежной кожи, не достойный сравнений. Бесстыдство через край, чистый экстаз в волнах прерывистых стонов. Это самое горячее, самое сексуальное, что я когда-либо видел. О таком можно только мечтать, но не каждый додумается. Честно, свободно, открыто. Никакое порно и рядом не валялось. Под вуалью теней, вне покрова убеждений и скромности. Возвышающее и отпускающее, выжигающее и до боли завораживающее.